О, Оби-Ван многое хотел ему высказать. О его эгоизме, безответственности, подлости... претензий накопилось столько, что хватило бы на хороший список. По правде говоря, заготовленная речь - та, что выверенная и спокойная, - напрочь вылетела из головы, как только стало ясно: Энакин действительно намеревался бежать. Предать Орден. Оставить его в самый трудный час, дав деру, словно крыса с тонущего корабля.

С огромным трудом магистр взял себя в руки. Гнев - плохой советчик, а для джедая и вовсе недопустимый.

– И не зря выслеживал, как видно, - Оби-Ван выразительно обвел рукой приземистые ангары, видневшиеся по обе стороны улицы.
– Только не говори мне, что ты выбрался сюда просто поглазеть на корабли!

Подсознательно он ожидал - хотя понимал, что ничего подобного будет, - привычного смущенного взгляда и многозначительного "ну-у-у", как бывало всякий раз, когда Энакина ловили на очередной шалости.

Вот только ученик давно уже вырос, и неодобрение Оби-Вана волновало его примерно так же, как мудрые слова Кодекса.

– Результат вышел именно таким, если тебя это успокоит, - выплюнул он со злой досадой.
– А теперь уйди с дороги... учитель.

Энакин решительно шагнул вперед, с явным намерением оттолкнуть Оби-Вана в сторону, но тот снова преградил ему путь.

– Нет, Энакин, - на этот раз и магистру не удалось сдержать эмоций: гнев, звучавший в его голосе, нипочем не удалось бы выдать за сдержанное недовольство мудрого наставника.
– Так просто ты от этого разговора не отделаешься. И откладывать его на потом я не намерен.

Он чувствовал, как беснуется вокруг бывшего ученика Сила - чуждая, угрожающая... темная. Казалось, даже воздух рядом с ним слегка дрожал, нагретый чудовищным жаром - неощутимым в материальном мире, но через Силу обжигавшим не хуже напалмового пламени.

В тот момент Оби-Ван испугался по-настоящему - не за себя, за Энакина. Каждый может потерять контроль над собой, поддавшись темным эмоциям. Но гнев и страх - лишь путь во Тьму, по которому еще нужно пройти... и первый шаг ты делаешь, начиная черпать из них силы.

Так, как Энакин - сейчас.

– Что ж, хорошо, Оби-Ван. Давай поговорим, - сипло прохрипел он, ступив вперед. Теперь друзья стояли так близко, что каждый мог почувствовать на лице разгоряченное дыхание другого.
– Что именно ты хочешь узнать? Почему я не желаю снова лезть в мясорубку за чужие интересы? Почему жизни моей жены и ребенка для меня важнее всей этой черно-белой орденской демагогии? Почему я не рвусь защищать шкуры кучки политических аферистов, которым не обязан ровным счетом ничем? Что из этого тебе непонятно?!

Каждое слово било наотмашь. Вот оно значит как... интересы Ордена для него - чужие. Борьба Света и Тьмы - не более чем демагогия. Те немногие, кто готов бороться за будущее Республики - кучка политических аферистов, не стоящих уважения и поддержки.

Оби-Вану с трудом верилось, что Энакин мог всерьез сказать нечто подобное. Его друг. Боевой товарищ, с которым они прошли огонь и воду. Младший брат.

Неужели эта... гниль сидела в нем всегда, а Оби-Ван был слишком слеп, чтобы заметить?

"Нет. Он просто не в себе. Палпатин заморочил ему голову сильнее, чем я думал. Энакин и сам не понимает, что несет".

Быть может, Оби-Вану следовало бы сбавить тон. Обратиться к бывшему ученику менее резко, тщательно подобрав и взвесив слова... но Энакин не был единственным, чьи нервы до предела вымотали война и события последних дней.

– Нет, Энакин. Не это, - негромкие слова Оби-Вана были полны горечи, но взгляд оставался все таким же твердым.
– Мне интересно, когда мой лучший друг успел превратиться в жалкого труса. Как ты можешь даже думать о том, чтобы покинуть Орден в такой момент? Выжить самому, а остальное пусть огнем горит - так, Энакин? Дружба, долг - для тебя это все пустые слова?

На миг показалось, что лицо Энакина дрогнуло, а в его глазах мелькнуло нечто похожее на... вину? Стыд? Сомнение?

Это уже что-то. Значит, он готов слушать. Значит - не лишился разума окончательно.

И Оби-Ван продолжил давить, в надежде, что резкие слова подействуют на друга отрезвляюще.

– У нас на счету каждый боец, Энакин - тем более такой, как ты. Ты подумал о том, скольких обречешь на гибель своим бегством? Орден - твоя семья, Энакин. Ты не можешь...

Взгляд Энакина вновь остекленел, и нечто жуткое, непривычное появилось в глубине его глаз. Словно пламя, подсвечивающее радужку изнутри золотисто-янтарными отблесками.