– -- Зайди в дом, --- вместо приветствия хмуро ответил старший Ол.

Волчонок пожал плечами. Папаша всегда был немного диковат, поэтому Гай, не удивлённый холодным приёмом, направился в указанном направлении.

Совершенно спокойно он открыл одну дверь - в крохотный коридор, где оставляли верхнюю одежду и обувь, и вторую - непосредственно в жилое помещение. Матушка при тусклом освещении маленькой электролампы стояла посреди комнаты со странно скорбным лицом и следами слёз на нём.

– -- Что случилось?!
– -- Успел спросить Гай... и тут свет померк у него в глазах. Сзади ему накинули на голову мешок и заломили руки.

Через десять минут связанного по рукам и ногам, мычащего Гая вытащили из дома и со двора.

Операцию по отлову волчонка провели ребята из банды Тецуя, согласно распоряжению последнего. Информацию о Гае собирали ещё с тех самых пор, когда его имя прозвучала при допросе Ваньки Индуса.

Этим утром в дом к родителям Гая нагрянули пятеро тецуевских ребят во главе с Хокки Ютом и убедили папашу черкануть для сына записку. Мол, так и так - желаем срочно видеть, заболели, принеси денег... умираем, и всё такое. Изначально Хокки собирался аргументировать просьбу применением грубой физической силы. Например, он собирался взять мамашу Ол и подвесить её за ноги..., но в доме его ждал приятный сюрприз в виде старшего сына Олов, который находился под родительским кровом на незаконных основаниях и который сам вылез из подвала стоило мамаше завизжать, как недорезанной свинье.

Производство по отливке, штамповке и закалке прония было закрытой территорией. Рабы не имели права её покидать. Они жили там по семь лет, по истечении которых их отпускали с вознаграждением в виде серебряного циклопа и всеми сопутствующими привилегиями.

Два сына Олов выбрали разные пути для обретения желанной свободы - старший, которого звали Рик Ол, решил попробовать законный путь.

Работа с жидким пронием была крайне вредным производством. Рик отработал пять лет и понял, что ещё два года он не выдержит. А если выдержит, то превратится в развалину, в старика, которому уже не нужен ни серебряный циклоп, ни привилегия, ни свобода. Поэтому, собрав остатки былого здоровья, он сбежал и спрятался, разумеется, у батюшки с матушкой.

Обнаружив такой подарочек, Хокки Ют намекнул папаше Олу, что готов закрыть глаза на присутствие его в доме Рика, если второй сынок придёт в гости к родителям до конца дня. Для спасения старшего, который сильно подорвал здоровье, и которому и впрямь требовалось лечение, старик Ол согласился пожертвовать младшим сыном, тем более что Хокки заверил его: убивать Гая они не будут... только поговорят!

В темноте Гая пронесли один квартал, положили в тележку грузового скутера и вывезли к дому Тецуя Рюйодзаки.

* * *

Проклятый Рюй открыл глаза. В голове будто забивались сваи: тыдынц-тыдынц-тыдынц...

Он всё ещё был в комнате Хо Шитао... Остатки еды и выпивки на столе... грязные тарелки, сдвинутые матрасы - следы недавнего разгула. По времени - глубокая ночь. В комнате только Рюй - нет ни хозяина, ни второго охранника.

– -- Пул-л-е!
– -- Завопил Тецуй и дёрнул ногой.
– -- Ты где, скотина, --- промычал он уже тише.

Отис не отозвался. Рюй сел, обвёл мутным взглядом интерьер. Интересно, куда делись его собутыльники?

Последнее, что помнил Рюйодзаки было лицо их нового повара, ещё тяжесть на животе, как будто его придавили бревном... Хорошим таким бревном в пару тонн... Ещё у бревна были лапы, каждая размером с самого Тецуя, и они стискивали его когтями... Привидится-же такая хрень на пьяную голову! Надо меньше пить!

На этой торжественной минуте просветленья Рюй сел, перебрал бутылки и слил в стакан остатки коньяка. Выпил. Закусил.

И где шляются эти два придурка!

– -- Отис! Мать твою...

Так ... стоп... Пуле уходил за лекарством от обжорства... Угу... А Шитао выдвинул требование: обняться немедленно и стать ему другом. Тецуй содрогнулся. Подышал несколько минут с вытаращенными глазами. Стал припоминать, что он точно сопротивлялся, а сынок полковника Хо... точно к нему приставал!

Рюйодзаки торопливо оглядел себя сверху. Отметил, что одежда растерзана в нескольких местах, но это могло произойти и процессе интенсивного телодвижения. Тьфу! Неприятное, двусмысленное сочетание в данной ситуации.

Тецуй с трудом поднялся. Дошагал до дверей и выпал в коридор. Народ казармы свободный от службы спал.

На вахте караульный с недовольной миной передал ему письмо. Рюй сунул его в карман, спросил.
– -- Арестант мимо не пробегал? С охраной на хвосте?

– -- Пробегал!
– -- С явной насмешкой ответил караульный.
– -- Четыре часа назад!

– -- Правда что-ли?
– -- Удивился Рюйодзаки.

– -- Его под конвоем перевели в дворцовую тюрьму...

– -- Не хрена себе!
– -- Свистнул Рюй.
– -- А я почему не в курсе?