Элишия открыла камеру и зашла внутрь. Просто так без всякой цели. Она хотела пояснить пленнику, что поскольку арест домашний он будет немедленно помещён в более комфортабельное место! По одному его слову!

Лейтенант Хо налетел как буря, подхватил её и закружил по камере в танце. Вместо музыки татамкал ей в ухо ритм вальса: Та-там, там. Та-там, там... та-та там- там-там...

Губы Шитао касались то её щеки, то уха, то виска. Элишия вся покрылась мурашками. Он кружил её, как хотел, и гнул, как хотел. В конце танцевальной и музыкальной импровизации лейтенант легко поднял королеву на руки, сделал несколько поворотов вокруг собственной оси и до-кружил до тюфяков, куда она и плюхнулась после короткого и захватывающего полёта.

На тюфяках Шитао перекинул ногу через лежащее королевское тело, сел на него и стал расшнуровывать корсет. Любой словесный протест королевы перекрывался страстным поцелуем в губы. Через минуту её Величество... передумала относительно изначального намерения - просто мило поболтать. Грех было упускать такую возможность!

Сопровождение Элишии, оставленное у входа, состояло из двух молодцов эскорта, двух фрейлин и Дзиро Каценаги. Минут через тридцать после одинокого ухода королевы в глубины тюрьмы, по коридору докатилась долгая серия вздохов, стонов и вскриков. Молодцы эскорта налились краснотой, фрейлины смущённо переглядывались и только один Каценаги остался невозмутим, как каменная горгулья на фасаде дворца. Этот товарищ уже давно был закалён в "боях". Ещё через сорок минут глазам сопровождающих предстала совершенно растерзанная в причёске и одежде её Величество. Взгляд Элишии блуждал в прострации. С неадекватной улыбкой она расслабленно и благодушно проговорила своему секретарю.
– -- Дзиро..., переведи нашего гостя наверх... и прикажи отравить всех остальных... родственникам скажешь, что в тюрьме завелась кишечная зараза...

глава 24

Тяжёлые будни Гая Ола

Комната Гая была крохотная и без окна. Просто коробка три на три метра. Из мебели там находились кровать и сейф с личными сбережениями от щедрот Амадеуса. Одежда в очень небольшом количестве висела на перекладине, кою поддерживали две стойки.

Требование о выдачи преступников пока не последовало, поэтому Гай всё ещё был здесь - в ожидании оного. Через сутки после порки в комнату к нему заглянул папочка Амадеус. Гай не смог поприветствовать хозяина должным образом. Поскольку был не в состоянии! Он лежал на животе - вспухшей задницей кверху и испускал болезненные стоны.

Хольке прошёлся по комнате (по сути - крутанулся вокруг собственной оси) и благожелательно объяснил.
– -- Не обижайся..., ты меня подставил... после всего, что я сделал для тебя!

Гай отрицательно затряс головой. Слёзы, которые Ол сдерживал в "красной комнате", теперь в изобилии полились на подушку. Гай принялся хлюпать носом и дрожать плечами.

– -- Хорошо, что ты понимаешь, --- заметил Амадеус.
– -- Объясняю - ты не подумал о последствиях ссоры с "охотниками". А у нас и так натянутые отношение...

– -- Зачем тогда "копоэйро"?
– -- Проскулил Гай.

– -- Капоэро не для них!
– -- Амадеус топнул ногой.
– -- А для ребят из бригады Грека! И для всех прочих, кто вздумает перекрыть мне кислород! Охотников это никак не касается. Это внутренние разборки, мой мальчик. Тебе повезло... не знаю почему, но Тайбай не стал требовать возмездия! А ведь я собирался выдать тебя и остальных участников драки! Так что всё обошлось.

Гай всхлипнул последний раз и с облегчением затих.

– -- Однако..., --- вкрадчиво продолжил Хольке.
– -- Лично я продолжаю чувствовать себя оскорблённым. Ты обманул моё доверие, Гай... ты обокрал мою заботу... Как будешь исправлять ошибку, Гай?

– -- Выполню любой ваш приказ!
– -- Со слезами благодарности ответил Ол.

Хольке улыбнулся и даже соизволил наклониться и похлопать его по плечу.
– -- Нико друг тебе?
– -- Задал он следующий вопрос.

– -- Да.

– -- Слушай внимательно... В ближайшие три дня пригласишь его что-нибудь отметить. Проследи, чтобы он наклюкался, после чего уговоришь уколоть "Игуану"... Или уколешь сам, когда наш малыш отключится. Я не могу позволить этому мальчику, находится где-то вне зоны моего влияния. Ясно?

Гай потрясённо молчал. Разовый укол "Игуаны" сделает из Нико пожизненного наркомана и послушного раба Хольке.

В этом мире, как не странно, почти не было наркоманов, по причине отсутствия наркотиков. Натуральные уже давно не росли, синтетические производились в минимальных количествах из-за сложности изготовления и дороговизны исходного сырья. Готовую дурь использовали не в целях развлечения для богатеньких сукиных сынков, а для добровольного рабства особо ценных товарищей. На сегодняшний день у Хольке в банде было двое драгоценных рабов сидящих на Игуане. Маленькая лаборатория Хольке работала для обеспечения их нужд.

Бедному малышу Нико была уготована судьба стать третьим. С момента укола, взаимоотношения Нико и хозяина будут основываться на жёсткой привязке друг к другу. Нико никуда не уйдёт от Амадеуса и будет на безвозмездной основе отдавать свой талант во благо группировки, а Амадеус также безвозмездно будет колоть Нико необходимые дозы.

– -- Сделай это для меня, --- ласково прошептал Хольке. Гай Ол кивнул.

Амадеус ушёл. Через несколько минут от него для болящего прислали выпивку. Ещё через полчаса в гости явился Нико с миной сострадания на красивой роже. Маленький Санчес принёс банку с неизвестным содержимым и с порога приказал.