– Папа, вот ты мне не веришь, а я тебе докажу, что я прав, – продолжил приводить свои доводы уже в машине Стайлз.

– Вот когда ты поймешь, что был неправ, тогда и будешь их рассказывать в свое оправдание, а пока посиди молча, – ехать было недалеко и уже через пять минут они стояли перед домом Лейхи.

– Сэр, а что мы тут делаем? – все же рискнул спросить Стивен.

– Поступил сигнал о жестоком обращении с ребенком, – не стоило быть гением, чтобы понять, от кого поступил этот сигнал. Удивленно переглянувшись, мужчины покинули машину и поднялись на крыльцо, на котором уже нетерпеливо топтался Стайлз.

– Шериф? – мистер Лейхи сильно удивился, увидев на своем пороге шерифа и его помощников. – Что-то случилось?

– Мистер Лейхи, – слабо улыбнулся Джон, которому было очень неловко. – Мы можем поговорить с вашим сыном?

– Айзек? Что он натворил? – губы мужчины сжались в тонкую ниточку, но внутрь служителей порядка он так и не пригласил.

– Ничего, нам просто необходимо с ним побеседовать, – Джону не хотелось озвучивать мнение сына и он пытался выкрутиться.

– Папа, да что ты медлишь? Может, он его уже убил и теперь не пускает тебя в дом, чтобы ты не увидел тело! – как обычно, Стайлз пустил все благие намерения отца по ветру. Недолго думая, мальчишка протиснулся мимо мистера Лейхи в дом и помчался наверх, громко окликая Айзека.

– Господи… – опустил голову и сжал переносицу Стилински под сочувственные взгляды своих подчиненных. – Простите, но это моя обязанность, проверить сигнал о жестоком обращении с ребенком. А мой сын вбил себе в голову именно это.

– Шериф, вы можете пройти, но я буду настаивать на том, что компания вашего сына нежелательна для Айзека. Хотя, вы напрасно пришли – моего сына сейчас нет дома, – белый от бешенства Лейхи все же отодвинулся, позволяя полицейским пройти внутрь.

Именно этот момент выбрал Стайлз, чтобы бегом спуститься со второго этажа и выпрямиться во весь свой невеликий рост перед отцом Айзека, бестрепетно глядя в прищуренные глаза.

– Я знаю, что Айзек дома, я специально проводил его до дома и проследил, что он никуда не ушел. Где он?

– Шериф, я передумал. Я не только не хочу, чтобы мой сын полностью прекратил общение с вашим, я намерен добиться судебного запрета на приближение ближе, чем на пять метров к Айзеку.

– Стайлз! Ты сошел с ума? – шутка зашла слишком далеко.

– Папа! Но я прав! – отчаянию Стайлза не было предела. Он точно знал, что Айзек дома, потому что его слова насчет слежки были абсолютной правдой. Хотя… От мелькнувшей мысли мальчик даже побелел. Неужели все зашло уже так далеко?

Не обращая внимания на взрослых, Стайлз метнулся к двери в подвал, громко зовя друга по имени. Прежде, чем Джон успел спуститься вниз, там раздался грохот и звук чего-то разбившегося.

Когда все присутствующие в доме спустились вниз, Стайлз понуро сидел на старой морозильной камере.

– Стайлз, – суровым тоном начал Джон, но его перебили.

– Я заметил это давно. Айзек иногда вздрагивал, когда к нему прикасались или от громких звуков. И носил одежду с длинными рукавами. А ведь было еще не просто тепло, а даже жарко. Сначала это было редко, перед тем, как маму увезли – часто. Потом все вроде прекратилось, но в последнее время Айзек почти постоянно ходит в такой одежде и выглядит откровенно зашуганным. Я правда думаю, что мистер Лейхи его бьет и издевается над ним.

– Мистер Лейхи, я понимаю суть ваших претензий к моему сыну, – Джон разрывался между долгом и отцовскими чувствами, особенно, когда Стайлз выглядел так понуро, как сейчас. – Однако, как вы понимаете, это мой долг, и я буду очень признателен, если вы сообщите мне, когда ваш сын будет дома, чтобы я мог с ним поговорить.

– Папа…? – пока шериф обращался к Лейхи, Стайлз успел соскочить с крышки и с некоторым испугом смотрел на камеру.

– Стайлз, мы уходим, – строго обратился к нему Джон, но его проигнорировали. – Стайлз!

– Папа, почему камера отключена, но на ней новенький замок? И папа… мне показалось, что там кто-то стучит…

Бочком просочившись за спину отца, Стайлз выглянул из-за широкой спины, опять уставившись на старую морозильную камеру.

– Ради Бога, сын! Хватит уже! – Джон начал откровенно сердиться.

– Пап, пусть он откроет крышку, – Стайлз вцепился в форменный ремень отца, как клещ, и не отрывал взгляда от злополучной камеры.

– Мистер Лейхи, пожалуйста, – возведя очи долу, попросил шериф. Однако Лейхи неожиданно уперся.

– Шериф, вы вломились в мой дом без ордера, по навету своего малолетнего сынка. Он натоптал грязной обувью в моем доме по всем комнатам, ведя себя как варвар, а теперь я должен подчиниться его требованию? Вы в своем уме?

– Папа, пусть он откроет ее! – едва не взвизгнул Стайлз, требовательно дергая отца за рукав.

– Щенок! Пошел вон из моего дома! И забудь вообще о существовании моего сына! – державшийся до того спокойно, Лейхи взбесился и сорвался. К сожалению, он выбрал не того, на ком стоило это делать. Джон Стилински прекрасно знал о недостатках своего ребенка, и собирался сам разобраться с ним. Но дома и наедине. Однако позволять оскорблять его кому-то еще он не собирался.