Собственно, этим и закончилось ночное происшествие, на которое с небывалой оперативностью откликнулась знакомая нам газета "Плоскости". Уже следующим утром в ее очередном номере было можно прочитать заметку следующего содержания:

"Удивительная история приключилась в поселке Волово! Этой ночью, на заводе разлива знаменитой Воловской воды, вспыхнул пожар. Однако, как стало известно, завод, именно вчера, был переведен на круглосуточный режим работы, что и помогло вовремя, быстро и без значительных материальных потерь и человеческих жертв ликвидировать очаг возгорания. В тушении пожара активное участие приняли и местные жители. Среди огнеборцев особенно стоит отметить шустрого мальчугана с колчаном стрел за плечами и здорового мужчину с сильно загорелым лицом. Когда пожар был потушен, на спинке дивана, и явившегося очагом возгорания, были обнаружены странные буквы, как будь-то бы выжженные каленым железом".

На этом заметка обрывалась, и чувствовалось в ней что-то незавершенное.

Утром, Ксафан, как всегда открыл газету любимой Анечки, и, ознакомившись с печатными материалами той, удивленно спросил Купидона:

– Когда это ты успел тиснуть заметку о ночном пожаре?

– Я и не тискал туда ничего, - ответил Купидон, беря газету из ангельских рук, чтобы самому ознакомится со столь оперативно появившимся материалом, - Сам знаешь, что не до того было. Я так наплясался с чертовкой Лилиан, - почти с восхищением сообщил он, - что ноги до сих пор побаливают, - и, как всегда, весело рассмеялся, вспомнив какие "па" они с Лилиан выделывали ночью.

И только Василий Петрович, прочитав заметку, одобрительно хмыкнул. Именно он, желая как-то поощрить Купидона и Ксафана не позволивших сгореть его "детищу" - заводу, так оперативно, по телефону, скинул в редакцию "Плоскостей" сообщение о ночном пожаре, сочиненное им самим. И как он не старался, выдержать легкий стиль, которым обычно пользовались пришельцы из Рая, не удалось. В его повествовании все равно явно чувствовалась казенщина. Постоянная работа Главы администрации с документами наложила на манеру его изложения определенный канцелярский стиль, не присущий ни ангелу, ни божеству.

Правда, уже в следующем номере "Плоскостей" появилось логическое продолжение заметки, на сей раз сочиненной Купидоном:

"Мы уже информировали наших читателей о ночном пожаре в Волово. Теперь мы с радостью можем представить вам и мнение специалистов о происшествии: академик Борис Гальперин сумел очень оперативно расшифровать надпись, выжженную на спинке дивана.

Она гласит следующее: "Ну, Ксафан, ты даешь! Твое счастье, что у тебя уже нет хвоста!" Вот такая странная надпись, и опять что-то про хвост!

Надпись была сделана на древне арамейском языке, - следовало далее пояснение, но заметка на этом не заканчивалась:

Свое мнение по этому поводу высказал и знаменитый специалист по паропсихологическим явлениям - Кенин. Он считает, что возгорание носит паронормальный характер и является широко известным в узких кругах, как "огненный полтергейст". "Не обошлось тут без нечистой силы", - глубокомысленно заявил он и покачал лысеющей головой".

– А где ты откопал этого "лысеющего" Кенина?
– заинтересовался Ксафан.

– Можно подумать, что тебе не все равно?
– и бог любви рассмеялся.

– В, общем-то, действительно, - все равно. Мне просто интересно, как этот чернокнижник смог так быстро и четко определить в послании Буна, которое Лилиан с Мефистофелем умудрились успеть выжечь на диване, - происки нечистой силы?

– Вот, уж, в этом совсем нет ничего удивительного. Я просто подсказал ему это. А если честно, то никакого "лысеющего" Кенина в природе не существует. То есть, он существует, лишь, виртуально. Это моя гениальная выдумка. Чтобы привлечь еще большее внимание к газете твоей пассии. Видел бы ты, как она вчера рыдала, поминая тебя "добрыми словами". Зачем-то орала на меня, из-за того, что крыльев у тебя на данный момент - нет... И сильно подозревала, что хвост у тебя, все-таки, существует, - наябедничал, до сих пор обиженный на Анечку, Купидон. А что с него взять? Ведь, ребенок же. А дети, довольно часто, поступают именно так.

– Кстати, а куда ты его дел?
– спросил он для чего-то, а затем расхохотался, живо представив себе хвостатого ангела во всей красе. То есть, - с большими белыми ангельскими крыльями и с еще большим, похожим на крысиный, голым хвостом, волочащимся следом.

Впрочем, ответ на заданный им же вопрос, его совершенно не интересовал. Просто, как говорится, к слову пришлось. И только Ксафан собирался провести с вечно юным божеством воспитательную беседу, насчет того, что ябедничать нехорошо, и что тискать в газету небылицы, - еще хуже, как почувствовал прикосновение к своей ноге чего-то мягкого и теплого. Он невольно взглянул вниз и увидел... черного пуделя, прижавшегося к его ноге, как это обычно делают собаки, признав знакомого. Тот заискивающе заглядывал в его глаза и, приветствуя, слегка вилял хвостом.

– Фауст!? Это ты, что ли?..
– изумлению Ксафана не было предела.
– Ты, почему один? Где твои хозяева?
– спросил он, но потом понял, что вопрос был напрасным, потому что сам прекрасно знал, что и Мефистофель и Лилиан сидят в кутузке. Однако, расстраивать и без того огорченного отсутствием хозяина пса, сообщением о местонахождении его хозяев, не стал, и только спросил у Генриха, обратив внимание на его понурый вид и грустные глаза, - Ты, наверное, голодный?

– Очень!
– вырвалось у Генриха из глубины души, - Со вчерашнего дня ничего не ел. Живот - прямо подвело. И урчит в нем сильно. С трудом выбрался из дома: едва в форточку пролез... Хорошо еще, что живем на первом этаже, - жаловался пудель давнему приятелю.
– Они меня заперли, обещали, что скоро вернутся, а самих все нет и нет. Вот и пришлось пойти искать себе пропитание. Не умирать же, в конце концов, с голоду?..