После сказанного Купидоном, Анечка сделалась похожей на истукана и какое-то время молча переваривала услышанное. Затем, просчитав что-то в уме, радостно воскликнула.

– Так значит его слова: "Господи! Что же мне теперь делать", относилось совсем не ко мне и не к нашим взаимоотношениям?..

– Именно это, я и пытался сообщить тебе с самого начала. Но ты спустила на меня всех собак. Я обижен, - с чувством собственного достоинства произнес Купидон, - Я - бог, и со мной еще никто так грубо не говорил, а тем более - не орал на меня, как ты.

– Купидончик, дорогой, ну, прости меня, пожалуйста! Я совсем не хотела... Просто у меня такой взрывной характер, - объясняла она ему свое буйное поведение.
– Можно я тебя поцелую? Ну, в знак нашего полного примирения...
– спросила она, не зная, какая божественная реакция, может последовать на ее такое (с одной стороны естественное, но с другой стороны, несколько фамильярное) действие.

– Ладно, уж... целуй, - милостиво разрешил Купидон, подставляя для поцелуя свою безбородую отроческую щеку и даже указывая божественным перстом место, предназначенное для грядущего лобызания.

Ощутив губами нежную кожу юнца, Анечку неожиданно заинтересовал следующий вопрос:

– А кто из вас старше, ты или Ксафан?

На лице Купидона изобразилась гримаса негодования.

– Что вы сегодня все цепляетесь к моему возрасту!?
– явно не понимая назойливого интереса окружающих к собственной персоне, возмутился он, а затем добавил, - А тебе, - Главному редактору газеты, - пусть даже самой, что ни на есть, захолустной, - стыдно не знать этого. Конечно, же, я старше Ксафана. Если ты помнишь, - и он, прищурившись, с сомнением взглянул на Анечку, потому что помнить того, чего не знаешь - невозможно, - то христианство пришло на смену языческим религиям Греции и Рима. Так что я был тогда, когда христианства с его понятиями Рая и Ада, со всеми населяющими их сущностями, - и в помине не было. Соответственно, тогда не существовало и твоего разлюбезного Ксафана.

– А что, было?
– полюбопытствовала Анечка, которой это было до недавнего времени (до того как она связалась с ангелом и познакомилась с языческим богом) совершенно без разницы. Она была атеисткой до мозга костей, поэтому вопросы религий, - ее абсолютно не волновали.

– Был Олимп. И боги, живущие там, - с непонятным ей высокомерием, ответил Купидон, - И еще существовал Аид, куда переправлялись души усопших после окончания их земной жизни.

– Вот как интересно! А ты у нас, как я понимаю, с Олимпа? Иностранец - значит?

– Да, - гордо произнес Купидон.
– Я - бог любви. И я с Олимпа...

– А каким образом вы с Ксафаном оказались в одной шайке?
– снова полюбопытствовала Анечка.

Слово "шайка", употребленное журналисткой, к тому же являющейся Главным редактором газеты, по отношению к их с Ксафаном творческому и дружескому союзу, несколько покоробило Купидона. Но он тут же вспомнил броские заголовки печатных статей. Те, будучи вырванными, из контекста заметки, зачастую совершенно не соответствовали его содержанию, а то и бывали диаметрально противоположными самому журналистскому опусу. Делалось это исключительно для приманки потенциальных покупателей их собственной печатной продукции. Видимо, Анечка так увлеклась данным приемом, что не могла отказаться от него уже и в обычной жизни.

Купидон, осознав это, и несколько скривившись от абсолютного не соответствия определения их искренней дружбы и преданности совместному делу, нехотя ответил:

– Ну, это долгая история, и она совсем не важна. Важно лишь, что мы с ним стали друзьями и должны выполнить одно большое дело. Именно им мы оба уже какое-то время и занимаемся. А ты, можно сказать, - являешься нашей сообщницей. Так как именно твоя газета, являясь нашим рупором, несет в массы наши идеи. Поняла расклад?
– спросил он у Анечки. Он хотел убедиться - уяснила ли та для себя собственную роль в их общем деле.

– Поняла, - подтвердила она, и даже в подтверждение этого кивнула головой, хотя быть сообщницей в каком-то непонятном для нее деле, ей совсем не хотелось.

Анечка в своей жизни желала совсем другого. Ей хотелось быть любимой женой ангела, спустившегося с небес. Хотелось теплого уютного дома, ну, и всего остального, что принесла в нашу жизнь погоня за "общечеловеческими ценностями". Как видно, "ценности" эти у нее были все же на втором месте после любви, в отличие от большинства девиц, стремящихся во что бы то ни стало попасть на Рублевку, а оттуда (в соответствии с их мировоззрением) - прямёхонько в котел с кипящей смолой, которым раньше заведовал ее возлюбленный ангел Ксафан.

А, вообще-то, для быстрого погружения в "общечеловеческие ценности", (в расшифровке этого словосочетания "ценности", являются - определяющим понятием) стоит связываться не с ангелами, а с чертями. Ангелы обычно пекутся, о благах всего человечества и способны ради этого жертвовать не только собой, но зачастую и своими близкими (просто не до тех бывает) для достижения вселенских благородных целей. Зато их антиподы, для которых чаяния человечества ровным счетом ничего не значат, значительно быстрее добиваются в жизни материального успеха, потому что заботятся, лишь, о собственных удобствах и выгоде.