– Во-первых, я ничего неосуществимого своим избирателям не обещал, - произнес Василий Петрович, - Во-вторых, процент голосов, обещанный мне вашими "новыми технологиями" был превышен в несколько раз. Поэтому его просто не решились подделать, чтобы не вызвать взрыва недовольства в поселке. А в третьих, когда я осознал, что тоже причастен к случившимся в стране переменам, как и Ксафан, всеми силами стараюсь исправить, что напортачил в свое время. А открыли мне глаза на это Ксафан и Купидон, за что я им весьма благодарен. Да и сейчас, именно они помогли мне не пасть очередной жертвой чар Лилиан. Если бы не они...

Он бросил взгляд на Лилиан, которая моментально откликнулась на это и соблазнительной позой и томным взглядом черных очей, как бы невзначай, брошенных на Главу администрации, и весьма эротичным вздохом, исторгнутым из груди. Но все ее ухищрения не возымели не малейшего действия на Василия Петровича. Он попросту перестал воспринимать ее, как особу женского пола, каковой считал раньше. Теперь он точно знал, что перед ним находится зло, с которым необходимо бороться, всеми силами, не смотря на то, что оно в юбке и обладает столь привлекательной внешностью. Иначе оно сожрет с потрохами и не подавиться.

Глядя на ухищрения Лилиан, встрепенулись и "путаны". Они тоже всеми способами пытались привлечь к себе внимание. Но в отличие от Лилиан, им было все равно, кто станет объектом их чар. Их больше интересовала финансовая обеспеченность потенциального клиента. А конкретные денежные средства, причем не маленькие, они воочию видели в руках Мефистофеля, поэтому все их усилия были сосредоточены на том, чтобы всучить "продажные" интимные услуги именно ему. Что эстетствующего черта воротило от "дам" подобного толка, им было как-то невдомек.

– Мы удовлетворим все ваши не только насущные, но самые замысловатые интимные потребности, - наперебой предлагали они, - Хотите любовь втроем?

– Я от вас ничего не хочу! Оставьте меня в покое!
– почти заорал Мефистофель, отталкивая от себя совершенно обнаглевших "путан", уже собирающихся начать стаскивать с него одежду.

– Так вы оба согласны покинуть наш поселок?
– снова поинтересовался Василий Петрович.

– Согласен. Согласен, и чем быстрее, тем лучше, - торопливо объявил Мефистофель.

– И я тоже согласна, - заявила Лилиан, не желавшая оставаться здесь в одиночестве.

– А мы не согласны. Пусть сначала потратится на секс, а уж потом катится ко всем чертям, - изрекла одна из проституток.

До нее, в связи с недостатком ума, так и не дошло, что тот, от кого ей так хотелось получить плату за предоставление в пользование собственного тела, - в действительности, является представителем Ада.

– Дай ей немного "баксов", - по-дружески посоветовал Мефистофелю Ксафан, - А то, ведь, обе за вами следом потащатся. Хотя... в конечном итоге, все равно ведь попадут в ваши руки. Чуть раньше, чуть позже, - разве это имеет значение?

– А может быть мне их вместо Фауста предъявить по возвращении в Ад?
– в задумчивости произнес Мефистофель, глядя на настырных "ночных бабочек".

– И оставить жить в своей квартире вместо него? Чтобы было с кем философствовать и разглагольствовать о смысле жизни? Не правда ли?- и Ксафан от души расхохотался, представив себе "интеллектуальную" беседу в исполнении этих "девиц".

– Хоть ты и ренегат, но в этом вопросе - совершенно прав. Там мне они не нужны так же, как и здесь. Придется откупиться, - и он протянул "девушкам" несколько импортных купюр, - Возьмите и, наконец, отстаньте от меня.

Если бы он принадлежал к человеческому сообществу, то в конце его просьбы непременно возникло бы и продолжение, которым обычно заканчиваются подобные страстные пламенные просьбы: "Ради Бога!". Но так как представители его племени обычно совсем не поминают Создателя, то и его просьба оказалась какой-то незавершенной, - настолько данный оборот речи стал привычным, - то есть превратился в штамп, который полностью игнорирует просьбу не поминать имя Господа всуе.

Довольные подобным оборотом дела, путаны, не только не отстали от черта, а с еще большей наглостью и напором стали предлагать "доброму" потенциальному клиенту весь спектр услуг, которыми они уже овладели в полном совершенстве, но и те, о которых сами только слышали. И если бы за Мефистофеля не вступился сам Глава администрации, то они, не мытьем, так катаньем, вероятно, добились бы своего. Некоторым личностям, к которым отчасти относился и Мефистофель, бывает проще сделать что-либо идущее в разрез с их воззрениями, чем долго и нудно объяснять, в чем их воззрения заключаются.

По просьбе Василия Петровича "девицы" были переведены в другое помещение. Там, скорее всего, у них был изъят их "нетрудовой доход" в пользу стражей порядка, которые в последнее время научились "изымать" буквально все, что представляет собой какую-либо ценность, у всех подряд, попавшихся в их "лапы" случайно, или на кого целенаправленно пал их выбор. Свои действия обычно оправдываются тем, что государство им мало платит. Но только "заимствованием" законного дохода "путан", стражи общественного порядка не ограничились. Они, воспользовавшись полной зависимостью тех от сложившихся обстоятельств, вынудили бесплатно оказать им "услуги", которые женщины подобного толка предоставляют, лишь, за определенную плату. И только после этого, как на сегодня полностью "отработанный материал", выкинули обоих из КПЗ. И путанам ничего не оставалось, как нецензурно ругаясь не только на конкретных "стражей порядка", но и проклиная всю милицию оптом, побрести туда, откуда они и были привезены сюда в "разработку".