Море водяным горбом высилось перед берегом. Первобытный лежал в песке много тысяч лет, много тысяч дней и часов, но море было еще старше. Может, таким точно пасмурным днем первобытный утонул в море — он был рыбак, раз жил у воды. После него остались домны и кусок железа. Если поднять крышку, туда хлынет грязная вода и Олег все равно ничего не увидит. Да и поделок там может не оказаться — первобытный был простым грубым трудягой. Он ходил за рыбой в море на обтянутом шкурами корыте и выплавлял железо, чтобы лучше стало жить. Его несложная жизнь оборвалась на этом берегу, но первобытный, знал какой-то секрет — иначе почему железо не проржавело насквозь?

Загадка железа наверняка представляла интерес для науки, и Олег перестал колебаться. Он взял лопату и стал закапывать яму. Песчаный холмик он выложил по периметру камнями, как было раньше.

Видимо, мотор заглох из-за карбюратора: Олег вспомнил чихающий звук. И он пошел продувать карбюратор. В науке и тем более в археологии он не специалист, но в чем-чем, а в карбюраторах разбирался.

Вартан ни о чем не спросил. Такой у них установился порядок — где был, что делал, с кем ходил — сам расскажешь, если нужно. Пока Олег прикуривал сигарету посиневшими пальцами, он достал из рюкзака фляжку с водкой.

— Я сеть утопил, — сказал Олег, продышавшись после глотка.

— Ладно сам живой.

— Вместе с черпаком ко дну пошла. Ничего сделать не мог.

Вартану долго пришлось его ждать. Он сидел возле упакованного рюкзака, но оставался спокойным. Олег никогда не мог быть таким спокойным.

— Супу поешь, — сказал он Олегу. — Укроем ламинарию и в поселок поедем. Сети надо. Пичугов у Семена отобрал.

Когда мотоцикл привоз их домой, Олег первым делом вымылся в озере. Волосы стали сразу пушистыми и красивыми. Сам он тоже парень ничего, только брови выцвели и ростом не удался. Ольге, конечно, нравятся современные, рослые ребята. Но его детство пришлось на трудное время, да и потом витаминами особо не баловали. Сейчас люди живут богаче, питаются лучше — все законно. А любят не за рост, это всем известно. Он выпил стакан пива, чтобы свободнее себя держать, и пошел к Ольге в Дом приезжих.

Они гуляли от почты до причала, и Олег не знал, как быть. Он не считал женщин неполноценными существами, как, например, Мишка, но соглашался, что быть честным с ними нельзя. Честность они сразу принимают за пошлость или тупость. Позови он ее сразу к себе, сделает вид, что перепугалась, и начнет убеждать, что она «не такая». А как придумать похитрее, он не знал. Возле недостроенного дома Ольга остановилась и спросила:

— Ты не помнишь, как называется строительный материал — легкий такой… как булочка?

Олег чуть не засмеялся. Он ответил, и она так улыбнулась, что у него защемило в груди. Он осторожно положил ей руку на плечо.

— Что ты, — широко открыла глаза Ольга, — вдруг увидят?

— Пойдем ко мне, музыку послушаем… — промямлил он, убирая руку.

— Только ненадолго. Ага?

Зойка никогда не говорила «ага» и пенопласт с булочкой не сравнивала — жизнь побросала ее и по стройкам, и по чужим углам. Но Олегу никогда не хотелось обнять ее так, как сейчас Олю, — чтобы захрустели ее косточки, чтобы она запищала… Он молча стоял, прислушиваясь к ударам своего сердца, как к глухому рокоту дизеля, прячущего внутри себя мощную силу взрыва.

Вартан сидел за столом и зашивал тельник, когда они пришли. Он сразу спрятал тельник под стол и смущенно посматривал на Олю.

— Мы музыку послушаем, — сказал Олег, — передай бутылку.

У них оставалась одна бутылка «Радгоста». Вартан сунул руку в шкаф позади себя. Но только Олег потянулся, Вартан разжал пальцы, и бутылка грохнулась об пол. Случайностью это оказаться не могло, слишком большой промежуток оставался между их руками.

— На счастье, — сказал Олег и пристально посмотрел на Вартана, но тот почему-то отвернулся.

Они закрылись и стали крутить пластинки. Олегу очень хотелось потанцевать, во время танца проверить ее настрой. Но на трезвую голову вдвоем танцевать смешно. Он не умел рассказывать анекдоты и молча курил, чтобы не ощущалось тягостное молчание. Она вдруг спросила:

— А морские звезды в Белом море есть?

— Их здесь как грязи, — грубовато ответил Олег.

Он боялся, что она начнет задавать вопросы типа, «есть ли здесь акулы» и «видел ли он кита». Но она промолчала. Наверное, потому, что он сказал чересчур грубо. И Олег предложил, чтобы загладить промах и потому, что ему хотелось:

— Поехали на берег? Транспорт есть.

Только что они сидели в душной комнате, и вот уже ветер шумит в ушах. Олег любил такие быстрые перемены, потому что в его жизни их насчитывалось немного — фабрично-заводское училище — «фазанка», завод да на море второй раз приезжает. Здесь он чувствовал себя хозяином жизни — захотел и сделал, никого над тобой нет. Хотя, если честно, он искал за тысячами километров не только удовольствия. За удовольствием едут к Черному морю.

Вскоре мимо них промелькнул поворот к Долгой губе, и мотоцикл загрохотал по «стиральной доске». В этом месте раньше проходила гать через болото. Воду потом отвели, а убирать бревна и заравнивать ямы оказалось слишком дорого, и их горбатые спины остались торчать наружу. Рессоры на «Урале» были вполне надежными — их Олег в первую очередь проверил, но все равно трясло, будто они сидел верхом на отбойном молотке.