— Хм, вы правы — ляпсус, достойный доморощенного сыщика. Но по крайней мере уничтожил и свои.

— Так что же заставило вас сожалеть о содеянном? — спросил профессор.

— Ничто, док. В моей колымаге нет телефона.

— Ага, вы хотите связаться с Френсисом?

— Угадали. Только он может ответить нам на один очень важный вопрос.

— Который звучит так: «Сэм, старина, посмотри внимательно в карманах и в том пакете, куда ты положил бутылку виски. Ты наверняка найдешь ключи от машины Дэвиса», — сказал профессор.

— В десятку! Очень хорошо, что мы стали понимать друг друга. И еще один вопрос меня мучает, это касается послания Брауна.

— Вас интересует, почему он заклеил свой ребус в черный конверт?

— Да вы просто читайте мои мысли! Док, давайте анализировать, помня святую заповедь старика Конфуция [21] : коли ты ногами только ходишь, а руками ешь и пьешь, то маленько шевели тем, что у тебя в голове.

— Оригинальная трактовка классика, — улыбнулся профессор. Начнем с возможных версий?

— Согласен, — откликнулся Арчер.

— Вы безусловно знаете, что такое Черный Ваал, — утвердительно сказал профессор.

— Немного подзабыл, учитель.

— Черный Ваал — обобщающее название языческих богов с точки зрения Церкви. Иногда так называют Нечистую силу. В общем, черный цвет в христианстве — цвет нечисти.

— Вот почему сутаны у монахов темные. — Арчер улыбнулся. — Конечно, вы правы. Как ни крути, в любом случае черным конвертом он указал на специфику занятий Хозяина.

— Этого мало, — заметил профессор.

— Мало, — согласился Арчер. — А хаос, это болото хаоса, которое нас постоянно окружало? Хаос — это мрак!

— «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и дух Божий носился над водою», — процитировал Дэвис по памяти. — Основная книга христианства подтверждает ваши смелые предположения, сэр Томас. «Тьма над бездною» — кто скажет лучше?

— Я добавлю; Браун указал нам на специфику действий Хозяина и его излюбленный метод — иррационализм и хаос, нарушение причинно-следственных связей.

— Да что вы? — улыбнулся профессор.

— Зря иронизируете, док. Поверьте, я приготовил ему неплохие силки,

— Мой любезный сэр Томас! Ваша самоуверенность, достойная Цезаря, ничем пока не подкреплена и начинает вызывать у меня все больший пессимизм. Прийти или приехать в Хеллингтон не трудно, лишь спокойнее ведите машину и не отвлекайтесь. Но что вы сможете увидеть? В библиотеке вы уже были и, кроме отсутствия свечей, ничего интересного не обнаружили. Нет, я очень сомневаюсь в вашей победе, не обессудьте.

— Все интересное, как вы говорите, происходит там в темноте, а галогеновый фонарь, бьющий на семьсот ярдов, лежит в моей сумке, — сказал Арчер.

— Слушайте, Том, а небольшой ракетный крейсер вы в нее не положили'? У вас не сумка, а бездонный мешок.

— Сумка неплохая, вы правы. Мне ее подарила Айрис на день рождения.

— Прекрасный подарок, — согласился профессор. — Все, что вам нужно, вы запросто из нее извлекаете. И для чего вы приобрели столь дальнобойный фонарь? Хотите поохотиться в подземельях замка за привидениями?

— Да нет, это слишком банально. Надо поймать вашего волосатика, — ответил Арчер.

— He пойму, когда вы говорите серьезно, Том. Можно закалить нервы в беседах с вами.

— А разве это плохо? — возразил Арчер. — Я, например, с удовольствием поменял бы свои нервы на закаленные. фонарь же мне нужен как своего рода оружие.

— Конечно, против Хозяина!

— Вернее сказать — его методов.

— Не собираетесь ли вы упорядочить лучом света хаос! — спросил профессор.

— В какой-то степени — да. Но не это главное. Мистер Копье действует только в темноте, а мы его немного потревожим. Все убийства, включая намеченное на сегодняшнюю ночь, совершаются при полном мраке, в новолуние. Месяц для него…

— «на пол Земли зловещий полусвет бросает», — продолжил профессор.

— Хм, это откуда? — удивился Арчер. — Опять в десятку!

— Мильтон [22] , «Потерянный рай», — пояснил профессор.

— Не интересуюсь… к сожалению, поэзией. Что он в своей поэме воспел сатанизм?

— Ну как же вы, право! Так сплеча рубите голову… Джон Мильтон, на мой взгляд, самый талантливый поэт XVII века. И его поэма просто замечательна. Конечно, он допустил вольность, создав достаточно привлекательный образ Сатаны, но это же поэзия. Мильтон первый решил вопрос о праве на поступки, несколько нарушающих мораль христианина, но…