Следующая компания песенников громко затянула похабнейшие песенки с матерными словами, призванными увеличить плодородие земли в наступающем году. Любава, подумав, что нет на них пана Отто, утянула Ростилу на какую-то улицу. Там несколько людей с хохотом волочили на мешке с пеплом какую-то смеющуюся женщину. Несколько раз ее уронили, подняли, потом вся компания завалилась в какое-то питейное заведение.

 А новгородцы вышли на маленькую площадь, где оказались втянутыми в увлекательную игру. Под зажигательную музыку все присутствующие на площадке танцевали друг с другом, меняя партнеров. В определенный момент нужно было высоко подпрыгнуть и зубами откусить кусок одного из круглых больших калачей, на веревках развешанных над площадью. Причем нельзя было смеяться. Несколько парней с серьезнейшим видом вымазывали сажей тех, кто засмеется. Прыгучая Любава сумела откусить кусочек от калача, но, глядя на окружающих, не смогла удержаться от смеха и вся в саже отошла к стенке, где могла всласть посмеяться. Напряжение последних месяцев требовало выхода. Добровит и Ростила из игры не вышли. Ростила вообще серьезно относилась к танцам и прыжкам на масленицу, поэтому она успешно откусывала кусочки от одного калача за другим. К одному, особенно высоко подвешенному, ее вдруг подкинул рослый парень, неожиданно оказавшийся рядом. От неожиданности она упала. Парень помог ей встать.

 - Збигнев, - представился парень.
– Как тебя зовут, прекрасная панночка?

 - Я не панночка, а замужняя женщина, - с чистой совестью солгала Ростила.
– Не отстанешь - муж мой так тебя отметелит, что даже твоих волос и ногтей для зелья никто не найдет.

 - Ты повергла меня в беспросветное уныние, - сообщил Збигнев, нагло улыбаясь, - но я думаю, что в силах выдержать нападение твоего мужа, если ты мне улыбнешься и сладко поцелуешь. Посмотри вокруг. Карнавал!

 Ростила посмотрела вокруг, разыскивая взглядом Любаву. Ее тревожный взгляд перехватил Добровит, как раз удачно откусивший кусок калача и оглянувшийся в поисках соперницы. Он сразу бросился на помощь Ростиле, но Збигнев крепко в нее вцепился и не отпускал. Заметив неладное, к друзьям подбежала Любава. Однако кинжал она в ход пустить боялась, а освободить Ростилу, не пустив в ход оружие, они не могли. Збигнев лихо от них отбивался, удерживая пленницу левой рукой перед собой. На помощь к ним никто не шел, потому что такие похищения были вполне в духе времени. Над Вроцлавом царило карнавальное веселье. И неизвестно, как долго бы все это продолжалось, если бы Любаву не нашел Всеслав. Он-то меч вытащить не побоялся, и ровно через четверть минуты Ростила была свободна. Збигнев предпочел временно отступить. Всеслав бережно оттер лицо своей невесте от сажи ее собственным широким мокрым рукавом, все равно платье было безнадежно испачканным, и только потом сказал.

 - Любава, тебя Харальд срочно просил вернуться в замок. С Творимиром что-то случилось.

 С Творимиром ничего особенного не случилось. Он попросту напился. И пока что тихо сидел в своей маленькой горнице рядом со столиком, на котором красовался внушительный, оплетенный лозой кувшин. Харальд заблокировал ему выход, стоя на пороге, но и входить вовнутрь боялся.

 - Не хочу с ним драться. Он раньше, как напьется, так подраться был здоров. И Марьяна далеко. Что теперь будет!

 Всеслав вспомнил Харальдову историю о разнесенной Творимиром в мелкие щепки корчме и, не говоря ни слова, отправился искать нужное снадобье.

 - Любава, попробуй вмешаться, - тихо продолжил Харальд.
– Он тебя любит. Ты ему как дочка.

 Любава осторожно подошла к понуро сидящему на скамье Творимиру. Тот поднял на нее мутный взгляд и снова потянулся к кувшину.

 - Уйди, Любава, - тихо сказал он, - горе у меня.

 - Творимир, хватит, - чуть ли не плача сказала девушка, пытаясь отобрать у него кувшин с настойкой.
– Так горю не поможешь.

 - Нет, я буду напиваться, - затягивая слова, ответил новгородец, крепко держа кувшин.
– Мне сказали, что я скотина. И я буду пить, раз я скотина. И не говори мне сейчас о Марьяне, - с яростью добавил он.

 - Я не говорю, - испуганно сказала Любава.

 - Вот и хорошо. Уйди.

 - Действительно, отойди, Любава, - сказал Всеслав, подходя к столику Творимира с еще одним кувшином с настойкой и еще одной кружкой.
– Подвинься, Творимир, вместе выпьем.

 Он снял Творимирово зелье со стола, поставил на скамью рядом с собой, оставив на столе только кувшин с принесенной им настойкой.

 - Так что у тебя случилось?
– спросил он, наливая себе и Творимиру пахнущий травами самогон. Тот наблюдал за его действиями с интересом, понюхал настойку у себя в кружке, внимательно посмотрел на Всеслава. Рыцарь сделал большой глоток из своей кружки. Тогда Творимир махнул рукой и залпом выпил почти половину кружки. Поморщился.

 - Мать моя здесь, - медленно выговаривая слова, проговорил он.
– Меня узнала. Ругалась. На отца своего, мол, похож, на насильника, - он говорил все тише и тише. Всеслав молча смотрел а него.
– У нее здесь семья новая. Дети. Нос она мой, видишь ли, ненавидит. Ее вообще от носов с горбинкой тошнит.

 - Да, нос в угоду ей ты вряд ли сломаешь, - глубокомысленно заявил Всеслав, подливая новгородцу в кружку свою настойку.

 - Она бы все забыть хотела. И тут я, - он отхлебнул питье и вдруг стал заваливаться на бок. Всеслав быстро вскочил и еле успел удержать его от падения на пол.

 - Помогите, - резко сказал он.
– Это было снотворное питье. Я сам его иногда пью. При бессоннице.

 Харальд с Любавой бросились ему помогать, оттащили Творимира на постель, сняли с него обувь, расстегнули пояс и уложили поудобнее.

 - Лапушка, как же я тебе благодарна, - Любава, вытирая слезы все тем же мокрым и в саже рукавом, размазывая сажу по лицу, устремилась к Всеславу, чтобы его обнять. Тот удержал невесту на расстоянии вытянутой руки, сообразив, что она тоже выпила в городе какое-то дармовое хмельное питье.

 - О, Господи!
– неожиданно с чувством сказал он.
– Какое счастье, что наступает Великий Пост.

 - Аминь, - с лавки отозвался сонным голосом Творимир и засопел, заснув окончательно.

 Великий Пост начинался в этих краях с Пепельной Среды. Вся скоромная еда была к тому времени доедена, христиане переходили на питание журом и киселем.

 Любава сходила во Вроцлавский собор на Богослужение. Собор представлял собой грубовато сложенную базилику, длинное здание с плоской крышей, со входом посредине длинной стороны. По бокам от входного трехступенчатого грубоватого портала находились две башенки. Из мощных дверей в глубине портала была изъята квадратная вставка с резным изображением святого Вита. Любава покаянно подумала, что это из-за нее Вроцлавский собор встретил начало Поста с дырой в дверях. Целый день-деньской накануне жители Вроцлава ходили к собору и спорили, действительно ли святой Вит держит в руках гусли на длинной ручке или нет. К утру, по распоряжению епископа, спорное изображение было изъято и направлено на доделку.