– Ну, я могу немного. Чего это ты так стараешься?

– Дурак ты! Мне жить хочется. Стрельба начнется, свободно могу пулю получить. Кому от этого лучше будет? Взялись похищать, так похищайте как следует, с удобствами. Потом без хлопот обменяете на своих.

Да, это могло стать блестящим выходом из положения. Поднять вертолет в воздух и довести его до бригады, я, пожалуй, сумел бы. Серхио не раздумывал.

– Где эта площадка?

Оказалось, что в нескольких километрах к востоку. Мы свободно могли на нее напороться чуть раньше. Теперь предстояло возвращаться. Мануэль сомневался.

– Он не в ловушку нас ведет, этот расист?

Но я так не думал. Мохов был нормальным парнем, к войне относился спокойно и цивилизованно, без разрывания рубахи на груди и крика: «Стреляйте гады, все равно ничего не скажу!» Угодил в плен, значит, попадает под действие всяческих международных конвенций, нечего дергаться. Должны кормить, поить и лечить, содержать в человеческих условиях, а при первой возможности произвести обмен пленных. Вот и сейчас ему выгоднее было попасть целым и невредимым в Анголу, чем бегать под огнем в призрачной надежде, что свои отобьют. Кажется, Морис, второй пленный, думал так же.

Мы не успели на какие-то минуты. Площадка действительно находилась там, где и сказал Сергей. Но, укрывшись в лесу, мы в бессильной злости наблюдали, как большой и вместительный «сикорский» поднимая тучи пыли и листьев, раскрутил винты и кренясь, ушел над лесом куда-то на север. Все было ясно без объяснений. Объявили тревогу, и на наши поиски бросили силы, находившиеся в этом районе. На краю поля оставался малютка «алуэт», способный поднять в воздух четырех, от силы пятерых, человек. Нас же было семеро вместе с пленными. Но бросить их мы не могли.

Забрались поглубже в заросли и стали решать, что делать дальше. Поиски развернутся по всем направлениям. До бригады нам оставалось еще километров семьдесят. И на этих километрах могло случиться все, что угодно. Так просто юаровцы своих офицеров не отдадут. Они очень гордились выучкой своих войск, и действия нашей группы были пятном на белом мундире этой гордости. Такие оскорбления смываются только кровью. Нашей, между прочим. Повернув к вертолетной площадке, мы потеряли время и темп. Теперь наверстать их было уже невозможно. Обвинять Сергея никто и не подумал. Он не был виноват в том, что вертолет, способный стать нашим спасением, улетел. И дожидаться его возвращения было опасно. Обстановка могла измениться каждую минуту. Уже сейчас в этот район наверняка перебрасывались группы коммандос, тренированных на подобные ситуации. Кстати, коммандос как раз и возникли здесь, на юге Африки, во время англо-бурской войны. Но тогда это были ополченцы, знавшие местные условия и воевавшие без правил. Сейчас все обстояло гораздо хуже.

– Сколько, ты говоришь, эта стрекоза может поднять? - поинтересовался Серхио. Что-то он такое уже придумал.
– Пятерых? Сумеешь им управлять? Тогда больше и вопросов нет. Мы с Мануэлем устраиваем шум на дальнем конце площадки, а вы хватаете пленных, набиваетесь в вертолет и драпаете.

– Нет, лейтенант, так не пойдет!
–  решительно сказал я. - Не надо играть в героизм! Или все, или никто! Прорвемся, где наша не пропадала!

По-испански последняя фраза прозвучала как-то совсем дурацки и Серхио ее просто не понял. Зато остальное дошло до него прекрасно.

– Да пойми же ты, что сейчас важно доставить пленных и данные разведки! У юаровцев больше тридцати наших в плену. И куча ангольцев. Надо срочно менять!

– Что, всего на двух человек?
– не поверил я.

– В Луанде в тюрьме еще наемники несколько лет сидят. Только так поменяют! И нам вдвоем гораздо легче будет уйти, чем всей толпой, да еще с прицепом! А если поймают, то отдадут с остальными. Наверное.

– Не можем мы вас бросить! Не по-человечески это!

– А погибнуть всем вместе - это по-человечески, да? И вообще, группой командую я. Приказываю - улетайте!

Пришлось подчиниться. На площадке были солдаты, несколько человек. Они лениво слонялись по полю и норовили укрыться в тени. Но злыдень-сержант постоянно выгонял их оттуда по каким-то своим соображениям. Был здесь и сборный домик, такой же, как и в атакованном нами лагере. Я подумал, что сейчас бы в лучших традициях кинобоевиков заставить Сергея появиться на площадке, чтобы дал команду подготовить вертолет, и улететь без шума. Но требовать такого от него я не мог. Человек все же присягу давал. На всякий случай шепотом спросил, дескать, не мог бы он... Юаровский лейтенант так посмотрел, что мне стало стыдно. Сам я в подобной ситуации ни за что бы не согласился. А что с него спрашиваю?

Договорились, кто и как будет действовать. Серхио передал свои записи и фотоаппарат Пепе, собрал почти весь боезапас. Обнялись на прощание и две фигуры в старой камуфле канули среди деревьев. Мы подобрались поближе к вертолету и приготовились к броску.

Я ждал начала боя, но взрыв гранаты заставил вздрогнуть. Рядом с домиком сверкнуло пламя и возникло облако дыма. Застучали выстрелы автоматических винтовок. Юаровские солдаты на несколько секунд растерялись, потом залегли и стали палить в сторону своей казармы. Постепенно стрельба удалялась, ребята оттягивали противника от площадки.