– Альбус, нам нужно поговорить! – решительно заявила рыжая и без разрешения шагнула в кабинет.

Директор внутренне поежился, но вслух сказал:

– Конечно, дорогая, я всегда рад тебя видеть.

Молли оправила на себе цветистое платье и традиционный фартук, кашлянула и начала издалека:

– Ах, Альбус, я все понимаю… происки чистокровных… враги повсюду… но кушать надо и семью кормить… мне много не надо. Девочка потеряла жениха – это раз! Наследство опять же…

– Девочка моя, но…

– Альбус, я и моя семья, мы же всегда с вами… и мы заслужили… Джинни плачет, все время плачет, она уже привыкла к мысли, что станет Миссис Поттер, а интересы света оставили ее ни с чем! Вы понимаете! Ни с чем!!! Мы должны… вы должны компенсировать ребенку потерю.

– Я?!!

– Ну да, это ж вы запрятали Поттера в Азкабан!

– Молли! Мальчик опять нас всех спас и еще раз спасет, я уверен в этом. И скажу тебе по секрету, твоя Джинни еще вполне может успеть выйти замуж за героя. Не за одного, так за другого. Под пророчество попадают два мальчика. И Невилл, ну ни чем не хуже Поттера! А в чем-то даже лучше!

Молли задумалась.

– Я не думаю, что бабушка Лонгботтома одобрит этот союз, - выдала наконец она.

– Ну это уже мои заботы, я обещал, ты помнишь, моя девочка?
– директор собрал последние остатки терпения. «Денег ты не получишь, в любом случае», - подумал он.

– Я на вас надеюсь, вы же для нас… как отец родной! – запричитала Молли.

– И вы для меня, почти… семья, - проговорил директор, подталкивая женщину к камину. Молли в упор не замечала маневров Дамблдора и все причитала и причитала. В конце концов, директор не выдержал и выдал настырной бабе 50 золотых – целое состояние. Молли резко свернула свою болтовню и резво шагнула к камину. Когда она наконец ушла, усталый Дамблдор спросил горестно нахохлившегося Фоукса:

– Как, скажите на милость, бороться за идеалы света в таких условиях?

Феникс, переживающий завершающий период перед самосожжением, промолчал. Впрочем, как всегда.

Глава 6

Огонь, везде огонь. Гарри сжался в комочек, пряча лицо от языков пламени. В стене огня то и дело появлялись самые горькие и самые печальные воспоминания его жизни.

– Малыш, нельзя сидеть тут. Пойдем со мной!

– Мама?! Откуда ты здесь?

– Маленький мой, мне разрешили прийти. Я должна помочь тебе выбраться. Здесь нельзя долго оставаться.

– Мам, я устал… Я хочу к тебе, - Гарри попытался дотронуться до матери, но его рука прошла сквозь нее.

– Не надо… малыш… послушай меня! – женщина начала приходить в отчаяние.
– Я всегда была с тобой, и ты знаешь, что не моя вина, что все это произошло с тобой. Не делай мою жизнь напрасной, сынок. Встань и иди. Ну же, мой хороший, ты сможешь.

Гарри заставляет себя встать и идет сквозь огонь. Он чувствует, как горит одежда на его теле, как занимается пламенем его собственная плоть, но упрямо идет за образом своей матери.

– Нам еще немножечко, вон в ту арку… ты молодец, сын! Я горжусь тобой!

Юноша вываливается в арку из последних сил. Тут нет пламени. Только серый непрозрачный туман. Ожогов на теле нет, как нет и следов огня.

– Это ведь не простой огонь, это ментальная проекция твоих обид. Я знаю, как тяжело тебе пришлось в детстве, но ты прошел через это и оставил все позади навсегда. А ведь есть люди, которые всю жизнь горят там и сгорают дотла.

– Значит, огонь был ненастоящий?

– Еще какой настоящий! Тебе ведь было больно, – Лили горько улыбнулась.
– Мне жаль, что я не могу пойти и наказать всех, кто так обижал тебя!

– Да ладно, мам. Тетя Петунья и так не слишком счастлива. Я так понял, что она решила, будто дядя Вернон ее последний шанс. Вот и терпела. Ей тоже не легко было.

– Ах ты мой милосердный! Даже тетку свою пожалел. Жаль, что она тебя не пожалела, - засмеялась Лили.

– Мам, мы это уже прошли, Бог с ней, с теткой и ее семьей. Я туда больше не вернусь.

– Ты не вернешься, а зло, которое они творили – вернется. Это как круговорот воды в природе. Ты сделал – тебе сделают. Зло возвращается всегда. Это закон.

– Откуда ты знаешь?

– Для мертвых нет секретов. Для этого я здесь. Меня прислали помочь тебе, - важно произнесла Лили, внимательно глядя на сына.

– И ты всегда будешь со мной, вот так, во сне! – спросил обрадованный юноша.