Глава 20

– Вы понимаете, все возможные последствия мы залечили, но больные, по каким-то не зависящим от нас причинам, не хотят возвращаться к жизни, - сказал тюремный доктор Гарри, устало потирая переносицу, - я сожалею.

Дело происходило на третий день после возвращения из Малфой-мэнора. Гарри мотался из одной спальни в другую, сидел с больными постоянно. Иногда один, иногда к нему присоединялся Драко. Но белобрысый, на неподвижные тела отца и крестного реагировал слишком тяжело, и, когда выражение его лица принимало уже совсем загнанное выражение, Гарри выставлял его вон, не обращая внимания на вялые возражения. Гарри возвращался к больным, а Драко, нога за ногу плелся в лабораторию к Гермионе, которая не покладая рук, варила зелья, мази и притирания для больных.

Гарри постоял у окна, качнулся с пятки на носок и решительно приблизился к постели, где бледный и недвижный, с заострившимися чертами лица лежал Северус Снейп.

Продираться через заросли, которые вырастил профессор для защиты своего разума, удовольствия было мало, но они не слишком задержали юного дракона. Он оказался в вековом лесу, где стволы деревьев, как колонны древнего храма, уходили в молочный туман.

Зельевар сидел у огромного ствола на земле и угрюмо смотрел на незваного гостя:

– От вас, Поттер, нигде не спрятаться?

– Неа, проф, не спрятаться, - подтвердил Гарри, - а зачем вам прятаться? Неужели храбрый Северус Снейп, чего-то боится?

– Я вас боюсь, Поттер. Вы везде и всюду. Во сне, наяву, в горячечном бреду! Я устал, я на пределе. Я не могу больше! Ждать, когда вы выбросите меня, как старый ботинок, выше моих сил. Отпустите меня, Гарри, прошу вас.
– Северус встал и сжал кулаки.

– Ни-ког-да, - отчеканил Гарри, и подошел ближе. Обнял упрямца и поцеловал легко-легко в судорожно сжатый рот, - я никогда вас не отпущу и не просите.

Он, как большой кот, стал тереться о напряженный пах Северуса. Сначала медленно, постепенно ускоряясь.

Сначала Северус держался, но недолго. Скоро он обхватил свое наваждение руками, прижал к себе и полностью отдался нехитрой ласке. Когда развязка была уже близка, Гарри выскользнул из сознания Снейпа, который содрогался в оргазме.

Когда, кончив, так и не прикоснувшись к себе, как третьекурсник, Северус открыл глаза, первое, что он увидел умильную физиономию Гарри. Зеленоглазая сволочь, с удовольствием пронаблюдала процесс и протянула:

– Один – один, проф! С возвращением!

Если бы у профессора на тот момент было хоть немножко побольше сил, то Гарри огреб бы по полной, но он смог только гневно посмотреть на свою добровольную сиделку. На Гарри грозный взгляд не подействовал совершенно. Он споил Северусу зелья, чмокнул в нахмуренную бровь, поправил одеяло и уселся у кровати, рассказывая местные новости. Рассказ вышел недлинным, Северус уснул.

Гарри еще раз поцеловал своего профессора в лоб, вздохнул и пошел в спальню напротив к Люциусу.

Проникнуть к Люцу в сознание было одновременно сложнее и проще. Самодельную защиту он почти не заметил, но вот родовая доставила ему массу неприятных моментов. Так или иначе, но Гарри проломился на вершину башни за облаками, где на парапете, спустив ноги в бездну, сидел его блондин.

Люц, услышав позади себя шум, оглянулся, но тут же отвернулся, продолжая глядеть на облака под ногами.

– Пришел проститься?

– Нет, я пришел за тобой!

– Я не вернусь, вот поговорю с тобой и уйду… туда, - Малфой кивнул на море облаков.

– Но почему? Что я сделал не так? – спросил, закипая Гарри, его уже пугала отстраненность и холодность Люциуса.

– Дело не в тебе.

– Тогда в чем?
– продолжал настаивать дракон. Он подошел и положил руку на плечо Люциуса, но тот раздраженно скинул руку, передернув плечами.

– Гриффиндорец до конца, да? Хорошо я скажу тебе. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин.

– Да ты можешь, наконец, сказать, что случилось? – в панике спросил Гарри, - я ничего не понимаю!

– Разве ты не видел, что они сделали со мной? Они обрили меня. И волосы быстро не отрастить и вот… - он ткнул себя куда-то в скулу.
– Я больше не достоин тебя. Что я могу тебе дать? Деньги? У тебя их больше. Влияние? Ха! Да влиятельней тебя никого нет. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин, - еще раз повторил он.