– Жди меня тут, я распоряжусь насчет завтрака. А потом подумаем, что нам делать дальше.

Глава 16.

"Красивые глаза только у того,

кто смотрит на тебя с нежностью".

(Коко Шанель)

Эль.

Я сидела вполоборота к зеркалу и пыталась распутать то безобразие, которое оказалось на моей голове после нашей с Ланом любви. Боги, я, только подумав об этом, краснею как пион, что будет, если кто-то мне о чем-то намекнет. Когда Дар сегодня утром кричал на Лана, я думала что провалюсь сквозь землю. Мы так увлеклись, что совершенно забыли не только о времени, но и о чувстве стыда. И стены тут не бумажные, а вполне себе мраморные. Что же мы вытворяли, если они нас услышали. И как мне теперь смотреть в глаза отцу Лана, который спал в соседних покоях, за стеной. Боги, помогите...

Я услышала, как дверь приотворилась, пропуская в комнату Лана. Этот разнесчастный колтун совершенно не желал распутываться, и я уже начинала злиться.

– Лан, помоги мне, пожалуйста, - не оборачиваясь, я протянула ему расческу, - у меня не выходит.

Он взял ее и молча, принялся распутывать это безобразие. Я откинула голову на спинку кресла и задумалась.

– Знаешь, - сказала я, спустя несколько минут, - я, пожалуй, останусь все-таки здесь. Сейчас сижу и думаю, как мы с тобой могли себя так повести, ведь теперь я не смогу смотреть в глаза твоему отцу. Мне очень сильно стыдно.

– А почему?
– голос, которым был задан вопрос, был мне знаком. И это был не Лан...

Я дернулась в сторону, но меня удержали за плечи, вынудив остаться в кресле.

– Эль, подожди, я еще не закончил, осталось совсем немного, - голос Алла'ателя был спокоен, и я поняла, что он улыбается.

Я в ужасе закрыла лицо ладонями.

Спустя пару мгновений я услышала, как он отошел от кресла и положил расческу на столик. А потом я почувствовала, как меня осторожно взяли за руки, вынуждая убрать их от лица. Я убрала, но глаза остались зажмуренными. Боги, что мне делать?!

– Эль, посмотри на меня, - попросил он.

Я в отчаянии отрицательно покачала головой. Алла'атель потянул меня из кресла, и я послушно поднялась, став перед ним. Он провел ладонями по моему лицу, по волосам, а потом, неожиданно, прижал меня к себе и крепко обнял.

– Малыш, - его голос был тих и спокоен, но я чувствовала, что внутри него бурлили, ища выхода, какие-то эмоции, - я сейчас прекрасно понимаю твои чувства.

Я вздохнула и попыталась отстраниться, но меня держали крепко.

– Ты знаешь, когда ты родилась, Лан был уже совсем взрослым. Конечно несмышленым ребенком по нашим возрастным меркам, но по сравнению с тобой, уже взрослым мужчиной, с большим жизненным опытом, - Алла'атель вздохнул.
– Когда было принято решение о вашем с ним браке, он...
– эльф замялся, подбирая нужное слово, - был, наверное, разочарован. Я видел, как ему претила мысль о браке вообще и с тобой в частности. Мы, светлые эльфы, не считали темных врагами, но и друзьями нас никто особо не называл. Возможно, он надеялся, что вообще не придется жениться, возможно, что его избранницей станет светлая эльфийка, я не знаю.

Боги, почему мне стало вдруг так больно? Я подняла голову и сквозь слезы посмотрела на него. Он улыбнулся, и пальцем аккуратно стер слезинку с моего лица, после чего шагнул назад и опустился в кресло, притянув меня к себе на колени. Я уселась, отстраненно подумав, что привычка у них одинаковая...

– Я могу продолжать?
– спокойно поинтересовался он.

Увидев мой кивок, Алла'атель продолжил рассказ:

– Мне было жаль своего сына, потому что, к сожалению, только династические браки правящих домов заключаются с какой-либо выгодой для двух Империй. И любви в этом случае не бывает никогда. Возможна дружба, может быть легкая симпатия. Так, как было у меня с его матерью. Но никогда - любовь. И я отчетливо осознавал, что своими руками обрек своего сына на долгую и безрадостную жизнь с не любимой. Мне было горько, но изменить я не мог ничего. Все это, за многие тысячелетия до нашего рождения, было предопределено пророчеством. Когда на следующий день я похитил тебя из твоего дома, - он усмехнулся, - давай будем называть вещи своими именами, это было именно похищение, я увидел в его глазах надежду. На то, что тебя не найдут. Шли годы, а о тебе не было никаких вестей. Он не подозревал, что именно я был причастен к твоему исчезновению, и радовался своей неожиданной свободе. А я, каждый день смотрел ему в глаза и считал дни до конца его счастья, потому что уже очень скоро тебе надлежало вернуться домой.

Он тяжело вздохнул и уткнулся носом мне в плечо. Я так растерялась, что даже на мгновение забыла о своей неожиданной боли, которая терзала мне сердце когтистой лапой.

– Прости меня малыш. Мы, сильные мира сего, иногда уподобляемся богам и позволяем себе принимать решения за других, о том кому и как поступать... За вас все было решено еще в момент твоего рождения. А потом исчез Лан. Просто исчез. Мы шли в Аршеранн через Ильмарин порталом, у меня было несколько неотложных дел, которые мне надлежало там завершить, перед отбытием в столицу темных эльфов. Он выпросил разрешения погулять по городу. Я не мог подумать, что что-то может случиться. Он сильный, он воин, умеет обращаться с клинком и магией. Врасплох бы его не застали. Так думал я. Но, как оказалось, ошибался. А потом ко мне явился твой отец. И с порога потребовал открыть место, где я спрятал тебя четырнадцать лет назад. Не знаю как, но он догадался, что виновен я и использовал Лана, чтобы надавить на меня. Мне некуда было деваться, и я открыл название той человеческой деревни, куда я и мой первый советник, подбросили тебя четырнадцать лет назад. И стал ждать возвращения сына. Прошло два дня, и в своем кабинете на столе я обнаружил его платок, весь в крови и записку со словами: "Она умерла. Смерть за смерть".

Я обернулась и обхватила его руками за шею. Он спрятал лицо у меня в волосах, и немного помолчав, продолжил рассказ слегка охрипшим голосом:

– Прошел месяц. Мы нашли место, где все произошло. Но тела не было, впрочем, на земле была кровь.

– Он его просто ударил по лицу, - тихо выдохнула я, - сильно. И у него текла кровь.

Алла'атель кивнул, не отрывая лица от моих волос.

– Но я-то этого не знал. Зато отлично знал, сколько диких животных водится в лесах. Прямых доказательств, кроме той записки, у меня не было, и, тем не менее, я принял решение объявить темным войну. Не знаю, кто затуманил мой разум, умом я понимал, что Нуми был в своем праве. Я отнял у него дочь, а он лишил меня сына. Но сердце жаждало мести. Он пришел ко мне через портал. Как будто и не было между нами без малого пятисотлетия верной дружбы. Мы были врагами. Воздух искрил, когда мы произносили слова, обращаясь, друг к другу. А потом появились вы. Смешная, нелепая человеческая девчушка, которая посмела бросить вызов самому владыке темных эльфов. Когда он ударил тебя мечом, я...
– Алла'атель судорожно вздохнул, - мне было жаль тебя, но я не успевал спасти. Никто не успевал. Но ты, вопреки всему, осталась жива. А потом сказала, что мой сын жив. И что ты его невеста. Ты знаешь, в тот момент я был настолько рад известию о том, что Лан жив, что мне стало безразлично все прочее. И, не смотря на издевательский смех Нуми, я мгновенно решил для себя, что если мой сын выбрал человека своей парой, значит, так тому и быть. Я не хотел ломать ему жизнь.