Я целовал ее грудь, не смея оторваться, как усталый путник от хрустального родника, мягко обводил языком чувствительные соски, целовал и слегка посасывал их, с восторгом слушая тихие стоны моей любимой. А это еще не все, моя аол'ориэс, тебя ждет сюрприз...

Постепенно спускаясь все ниже, я продолжал ласкать ее животик, стройные ножки, прокладывая поцелуями себе путь в святая святых.

Когда я осторожно развел ее бедра в разные стороны, она не дернулась испуганно, как вчера, только прикусила губу в ожидании.

Я склонился и прильнул губами к тому самому месту, где вчера она впервые познала ласку моих рук. Мягко провел языком, и слегка надавил, отстранившись на мгновение, и приник к ней вновь, даря наслаждение моей любимой.

– Лан, - потрясенно выдохнула она, невольно, дернувшись.

– Да любимая, - ответил я, не отрываясь от ее неповторимой сладости.

– Что ты делаешь, - она всхлипнула, и снова попыталась отстраниться, - отпусти...

Я обнял ее бедра своими руками, не давая ей пошевелиться, и продолжил мучительную ласку,

– Лан, - снова тихий всхлип.

– Я люблю тебя, - прошептал я ей в ответ, - пожалуйста, позволь, тебе не будет плохо, я обещаю.

– Это неправильно, - еще один всхлип.

– Кто сказал?
– удостоверившись, что она перестала вырываться, я отпустил ее, и теперь к моему языку присоединились пальцы. Один, затем второй.

Она выгнулась, застонав от наслаждения.

– Лан, это мука, перестань...

– Пока еще не время, любимая, - я медленно обводил языком сосредоточие наслаждения.

Эль билась в моих руках, стонала, уже не в силах сдерживаться и бессвязно молила о чем-то, сама не понимая, чего она хочет.

Почувствовав, что уже и сам не в силах больше сдерживаться, я отстранился, накрыл ее своим телом и вошел в нее, быть может чуть резче, чем следовало, но она подалась мне навстречу, раскрывшись как цветок, даже не заметив этого. И снова древний как мир, танец любви. Мужчины и женщины. Пронзительный восторг. Я слышал ее мысли, видел нежность на ее лице, осознание чуда любви, ничем не замутненное счастье.

В миг, когда я достиг пика, я понял, что и в этот раз у нас все получилось. Она, внезапно застонав, обмякла в моих объятьях. Бельчонок мой, да что же ты со мной делаешь? У меня нет сил, даже на мгновение, отстраниться от тебя.

Огромные черные глаза распахнулись, с надеждой глядя на меня, и я с улыбкой потянулся к ее губам, отвечая на невысказанный вопрос. Да, любимая. И снова да. Отныне и впредь.

Я выбрался из постели, поцеловал свою аол'ориэс, и отправился в купальню. Приготовил свежую воду и подогрел ее до нужной температуры. А вот пена нам не нужна, я хочу видеть свою любимую, теперь нам нечего прятать друг от друга.

– Иди ко мне, - поманил я ее, подойдя к постели.

Она лежала, свернувшись калачиком, и следила за мной широко раскрытыми глазами. О, и в самом деле... Похоже, она рассматривает меня с не меньшим удивлением, чем я ее.

Я присел на край постели, и накрыл ее ладонь своей.

– Нравится?
– с улыбкой спросил я.

– Что?
– не поняла она.

– То, что ты так внимательно рассматривала, - подмигнул я.

Эль мгновенно порозовела и попыталась зарыться лицом в подушку.

– Не-не-не, ты не ответила, - отобрал я у нее средство защиты от меня, - так как?

Она смущенно кивнула.

– Ну и отлично, - я склонился над ней, поцеловал и подхватил на руки так, словно она была пушинкой. Впрочем, если говорить честно, именно ей она и была.
– Тогда идем.

– Куда?
– задумчиво спросила она.

– Я хочу принять ванну, и не один, а вместе с тобой, - улыбнулся я.

– Ла-а-ан, - протянула она, - ну ты что...

– А что тебя смущает?
– не понял я, осторожно опуская ее в воду.

Она потупилась.

– Разве можно так часто...
– запнувшись, она еще сильнее залилась краской.

Я сейчас умру от счастья, честное слово.

Опустившись в воду рядом с ней, я осторожно притянул ее к себе и усадил на колени. Почувствовав себя в своей стихии, ибо мои колени, с самого первого дня нашего знакомства, были ее законным местом, она заметно расслабилась и прижалась к моей груди.

Я медленно гладил ее руками по спине, обводил пальчиками ее чувствительную грудь, спускаясь к животу, а она сидела, абсолютно спокойно и прислушиваясь к своим ощущениям.