Шрифт:
Для колебаний времени уже нет. Спать совершенно не хочется. Нет, не завтра. Сегодня. Прямо сейчас.
Она решительно постучала в дверь. Как только часовой вошел в камеру, Соня, стоявшая у двери, изо всех сил ударила его рукоятью пистолета в висок. Стрелять не хотелось.
Охраннику оказалось мало. Еще не до конца придя в себя после такого неожиданного нападения, он попробовал привстать, и Соне пришлось ударить его еще раз.
Перешагнув через тело, Соня быстро, но спокойно пошла по длинному пустому коридору.
В цивильной одежде, с бейджем, снятым с охранника, Соня не вызвала подозрений. На пути встретились две уборщицы и один офицер охраны. Терять было нечего, поэтому она даже не нервничала. Все прошло как во сне. По- настоящему она очнулась, только когда прошла полквартала по не слишком шумной улице. Огляделась. Втянула носом воздух и ничего не почувствовала. Ничего, кроме желания оказаться как можно дальше от этого места.
Прямо перед ней был телефонный автомат. Нужно было купить карточку. Рука машинально потянулась к заднему карману — в прошлой жизни она всегда носила деньги именно там. От кошельков Соня отвыкла давно, их слишком часто воровали. Мужская привычка — либо бумажник в джинсах, либо скомканные, мятые банкноты. Для нее был характерен последний вариант.
В заднем кармане брюк Даниэлы лежало около трехсот долларов. В ее положении не бог весть какая сумма, но Соня почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она догадывалась, что лично выразить благодарность Даниэле уже не придется.
«Старый аферист» лишних вопросов не задавал. Он приютил ее в своей холостяцкой квартире, дал виски, провел ликбез по конспирации. Соня тоже не стала проявлять нездорового любопытства. Этому человеку было что скрывать. Они понимали друг друга почти без слов. Судя по политическим убеждениям «афериста», без «красных бригад» там не обошлось.
Через несколько дней, став брюнеткой и сменив очки на контактные линзы, она стояла с новым паспортом в руках и ждала посадки на свой рейс в аэропорту Кеннеди.
В голове вертелась единственная мысль: «Куда угодно, только подальше отсюда».
Уже можно было более или менее расслабиться, включить совесть и чувство ответственности. И тогда появились мысли о Даниэле, у которой наверняка возникли после этой истории крупные проблемы, и о том охраннике, который остался лежать на холодном полу тюремного коридора. Впрочем, уже ничего нельзя было исправить.
Последняя сигарета, перед тем как пойти на посадку. Несколько шагов вперед, к выходу на летное поле. Осталось немного.
Соня потянулась за паспортом, взглянула в глаза стоящему перед ней человеку. И все поняла, хотя он был в гражданской одежде.
Через секунду она уже изучала его удостоверение. Удостоверение офицера ФБР.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Санкт-Петербург
8 июля 200… года, 21.09
— А ты уверен?
— Тот, у кого есть цель, не знает сомнений.
Ахмет и Асланбек шли вдоль канала Грибоедова. Вечер, но еще не совсем стемнело.
Странно, но и этот вечер, и эта полоска воды, и малолюдные набережные внушали почему-то если не страх, то какую-то опаску. Впрочем, только не у этих двоих, сизых от сбритых бород кавказцев, у них свои дела.
Вот идет оборванный бомж. Пристает ко всем прохожим, от него шарахаются. Смешные люди, им бы сейчас бежать не от бомжа, а от этих двоих людей с мрачными лицами…
— У меня нет сомнений! Я не очень правильно сказал.
— А ты выражайся точнее. Это так, совет на будущее.
— А что я сделал не так?! — В голосе Асланбека сквозила искренняя обида.
— Ты все сделал не так. Я удивляюсь, что ты еще жив!
— Так убей меня!.
— Пошел ты!
— Нет, это не я пошел, а ты! А ну стой, Ахмет!
Ахмет обернулся — на него было направлено дуло пистолета.
— Отдай мне материал.
Ахмет завел руку с сумкой за спину.
— А ты возьми.
Асланбек шагнул и замер — Ахмет когда-то успел открыть капсулу и занести ее над водой канала.
Бомж остановился поодаль, поднял с земли камешек и бросил в воду.
От всплеска воды Ахмет обернулся. Воспользовавшись этим, Асланбек шагнул ближе.
— Ты этого не сделаешь!
— Сделаю. Еще шаг, и я вылью эту гадость!
— У нас нет приказа!
— У нас есть приказ!
— Ты уверен, что это был он?
— Да. — Утверждение упало в сырой воздух, как упала бы чугунная гиря в темную воду канала Грибоедова.