– Ну и дурак.
– Говорил довольный Дантон Доусону, помахивая на ходу загипсованной рукой.
– Я теперь как минимум неделю на больничном. Спасибо. И отчет я писать не смогу.

– Поживешь у меня.
– Сказал Доусон.
– Поешь нормально. А отчет устно предоставишь.

– Ты еще скажи "задним числом"!
– Хохотнул Дантон.
– Нечего там предоставлять. Мы смотались в стрипбар...

– Джо!

– Да она сама захотела! Ну, выпили там. Грегг, ты не поверишь, она пьет как лошадь! Даже голова у нее не болела. Потом мы с утра позавтракали и приехали. Все.

– То есть, она все время была с тобой?

– Почти. Я там вышел прогуляться, а она дрыхла.

– В таком случае у нас гигантская проблема. В городе появился злобный двойник нашего курсанта, который угнал такси, ограбил троих гражданских, незаконно проник на территорию восьми кладбищ, покалечил четырех человек и грязно ругался в общественном месте, а именно в приемной центральной психиатрической лечебницы.

От сигаретного дыма у Гувер уже начало щипать глаза. Мощные басы колонок отдавались в груди, от выпитого алкоголя неприятно кружилась голова, и расслаблялось тело. Дантону, впрочем, было еще хуже, Минтон много не пил и следил за ней ястребом, но она пока что его разочаровывала и падать не собиралась.

Дантон, как всегда, производил невероятно много шума, и Гувер удивлялась, как он может быть таким незаметным на задании. У него уже накопился изрядный штраф за лапанье официанток и попытку пробраться на сцену, чтобы показать девушке в ковбойском костюме, как правильно кружиться на шесте вниз головой, и даже исполнил пару движений, пока его не усадили обратно за столик. Для Минтона такое было не впервые, Гувер же хохотала от души, привлекая внимание мужчин за соседними столиками.

– Глядя на тебя можно подумать, что ты год сидел клерком в офисе.
– Фыркнул Минтон.

– Жить всегда надо, как в последний раз.
– Изрек Дантон, поднимая рюмку.

– Или хочешь что-то забыть.
– Сказала Гувер, повторяя жест Дантона.

– Еще не желаешь отказаться от спора?
– Вкрадчиво поинтересовался Минтон.

– С чего бы это?
– Спросила Гувер, придвигая поближе блюдце с фаршированными оливками.

– Да тут захочешь - не забудешь.
– Сказал вдруг Дантон.

– Много чего видеть приходится.
– Сочувственно поддакнул Минтон.
– Работа такая.

– Да уж, много.
– Прищурился Дантон, впрочем, не теряя своего обычного раздолбайского вида.
– Зато рассказать есть что. Я одной цыпочке раз пересказал одно дельце, так она заявила, что я вру, как олень.

– Почему олень?
– Спросила Гувер.

– У него рога красивые.
– Ответил Джо.

– А что за история?
– Поинтересовался Минтон.
– Давай, мы поверим.

– Да вообще жесть.
– Дантон опять опрокинул в себя рюмку с чем-то коричневым.
– Давно это было, лет десять назад... да больше... как бы не все пятнадцать. Боже, как я стар! Меня тогда еще пытались перевоспитать, даже напарника назначили, Алекса Мастерса, потому что мы с ним вроде дружили.

Гувер вспомнила, что Мастерс и Дантон действительно были друзьями, хотя напарников из них не получилось, а потом неожиданно резко разошлись и даже перестали здороваться при встрече. На данный момент их отношения классифицировались как "официально-деловые".

– Надо было разгромить лабораторию одного докторишки.
– Продолжал между тем Дантон, обмакивая пальцы в очередной стакан.
– Обычное дело, раскопал что-то там, чего ему не нужно было знать. Ну и послали нас с Мастерсом, прямо из карцера меня выдернули, я даже татуировку Колинзу дорисовать не успел, а потом он сам не дал. С тех пор его и зовут "Полхрена".

– Он просил тебя наколоть ему хрен?
– Удивился Минтон.

– Нет, но мне было скучно, я его связал. Этот человек ничего не понимает в искусстве. А вообще ему очень шло, зря свел. Ну вот, заваливаемся мы в лабораторию, двери настежь, "ни с места!" орем, все, как положено, чтобы ботан в штаны наложил от страха. А он вообще даже не вздрогнул, стоит такой, провода держит, а вокруг - куча рыжих детей. Я штук тридцать насчитал. И все пялятся на нас молча, как на привидений. И у всех - вы только подумайте!
– у всех глаза сиреневые! Такой жуткий цвет, я и не знал, что такое бывает. И все поголовно рыжие. Смотрят на нас и молчат. Мастерс и говорит: "Не бойтесь, малыши, сейчас мы вам поможем, а вы нам расскажите, что случилось". А они молчат и пялятся, молчат и пялятся, мне просто страшно стало. И вдруг ботан как заорет: "Взять их!". Они так и полетели, прямо волна пошла. И знаете что? Мы их убивали. Потому что иначе бы они убили нас. И похрен, что у нас были пистолеты и вообще мы два здоровых мужика. Один у меня вытащил нож и воткнул мне в ногу, кровищи было - хоть купайся. И он знал, поганец, куда втыкать, прямо в артерию. Знал, где она, понимаете?!
– Джо сорвался на крик.
– Это в пять-то лет! Они воду на полу разлили, провода оторвали, но мы успели на стол запрыгнуть, и в воду попали они. Шарахнуло их здорово, прямо дым из ушей пошел. И они как будто... как будто единый организм были. Как будто ими один мозг управлял. В общем, мы их всех положили. После этого брать нечего было, малолетнее скоты все уничтожили. И док тоже окочурился. До сих пор перед глазами стоит: куча детей на полу, док в центре, кровища везде, и они все рыжие, и кровь у них на лицах, на волосах, на одежде, везде копоть, паленым мясом пахнет. Мастерс обесточил все, вытащил провод из воды, пока я ногу перетягивал. Я потом еще года два хромал, как Сатана. Только трое там остались в живых, две девочки и один мальчик. Мальчик не рыжий был, светловолосый, это я хорошо запомнил. Маленькие, все в белых пижамах, привязанные к капсулам каким-то, типа как в половинке яйца, и провода в руки воткнуты, а на головах шлемы, и тоже с проводами. У одной девчонки кровь из носа, из ушей, изо рта, но глаза не фиолетовые, и смотрит, как полагается ребенку смотреть, испуганная, сейчас заплачет. Парень такой же. А третья совсем плохая: взгляд в потолок и слюни изо рта. Мы их забрали, я девок взял, Мастерс парня. И пока мы в вертолете летели и думали, как объяснять все будем, эта моя рыжая и парень друг на друга пялились, как будто разговаривали, даже не моргали, просто мороз по коже. А вторая рыжая овощем пролежала, живая вроде, но как кукла ватная. Видать крепко ей мозги прижарило.

Дантон отдышался после длинного рассказа и налил себе большой стакан виски.

– Охренеть.
– Выдал Минтон.
– А что потом было?

– Нам с Мастерсом отпуск дали, и мы махнули на Гавайи. По отдельности. А детей этих я больше не видел и очень рад. Хотя слюнявую вроде в центральную дурку отправили.

Заснул Дантон почти сразу, до такси его надо было буквально тащить на себе. Злобный Минтон отдал половину денег, вторую обещал отдать позже, проиграть он не рассчитывал и столько наличных при себе не имел.