Проснулся Дантон от грохота. Рене взбежала по лестнице наверх, громко топая каблуками. Рэйчел не было дома, вернулась ли Гувер, Дантон не знал. Утешать плачущих женщин корыстный снайпер любил только в одном случае, когда знал, что ему за это что-то перепадет, но Рене была, во-первых, слишком маленькой для таких вещей, во-вторых, это была дочь его боевого товарища.

Поэтому Дантон отправился на кухню, где застал непричесанную не выспавшуюся Гувер с огромной кружкой кофе в руках.

– Там Рене.

– Я слышала.
– Буркнула Мерида.

– Она расстроена.

– Я тоже.

– И вроде плачет.

– И что?

Дантон пришел в замешательство, пребывая в плену стереотипов относительно женского добросердечия.

– Ты не хочешь ей помочь?

– Поплакать? Она вроде справляется.
– Заверила его Гувер.

Дантон возмущенно пожал плечами, но наверх все равно не пошел. Еды в холодильнике не было, как и в шкафах, на плите и в духовке. Был только кофе, зато настоящий бразильский.

Гувер сидела на табуретке по-турецки, поджав под себя босые ноги, длинные рыжие волосы свисали на лицо, делая ее похожей на девку из колодца. Молчание повисло в воздухе грозовой пеленой.

– А куда ты ходила ночью?
– Не выдержал Джо.

Гувер вскинула голову и пронзительно посмотрела на снайпера. Дантон с содроганием заметил у нее на шее синяки, вчера он явно перестарался. И говорила Мерида немного хрипло, наверняка ей было больно.

– По шлюхам.

– А серьезно?

– А я серьезно. У нас многие агенты так делают. Смену закрыли - и по шлюхам.

Сверху спустилась Рене, нос у нее покраснел, в остальном от уныния не осталось и следа, в глазах сверкал боевой задор.

– Она меня запорола!
– Гневно крикнула девочка.
– Глупая примитивная последовательница убогого реалистического консерватизма!

– Что там у тебя?
– Спросил Дантон, протягивая руку к листку.
– Ох ни фига себе!

– Я весь вечер на это убила!
– Рене протянула рисунок Гувер и тут же отдернула его, спасая от брызг кофе.

Мерида надсадно закашлялась и постучала себя по груди. Дантон захохотал. На рисунке в позе Афродиты Боттичели была изображена сама маленькая агентша, только стояла она не на раковине, а на трупе поверженного великана. Со всех сторон к ней тянулись какие-то демоны, угадывалась отсылка к волнам моря, а с двух сторон нападали убийцы с ножами и пистолетами. Гувер на картине улыбалась, не обращая на них внимания и прикрываясь волосами, по которым ползали жучки-роботы. Из одежды на ней были только металлические щитки на запястьях и перевязь с мечом. Прямо из тела росли шипы.

– Это что еще за садо-мазо?
– Крикнула Гувер.
– Тебе кто разрешил?

– Я думала, ты не будешь против.
– Смутилась Рене.

– Конечно я против, чтобы меня рисовали голой!

– Это эстетично!

– А ну дай сюда!

– Нет!
– Рене отпрыгнула за Дантона.
– Это одна из лучших моих вещей!

– Это нарушение свободы личности!

– А мне такую сделаешь?
– Веселился Дантон.
– Я повешу в шкафчике.

– Ну пожалуйста!
– Заныла девочка, глядя на Гувер умоляющими глазами из-за локтя защитника.
– Я никому не покажу!

– Да пожалуйста.
– Разозлилась Гувер и затопала наверх не хуже Рене.

– И часто ты рисуешь знакомых голыми?
– Спросил Дантон, садясь за стол.

– Что за вопросы?!
– Рэйчел Прайд появилась в дверях.

– Ничего.
– Быстро ответил Дантон, заметив, как она уперла руки в бока.

Рене неистово закивала головой, показывая, что мама просто не в курсе контекста.

– У тебя, кстати, нечего есть, а ты обещала мне еды.
– Упрекнул снайпер.

– Сходи и купи.
– Парировала Рэйчел.

– Рэйч!

– Или укради, в общем, выметайся и не растляй мою дочь. Кстати, забери мой номер второй, пусть пройдется по городу.

У агента Гувер была длинная женственная шея. В другой ситуации это было бы красиво, но она невероятно вызывающе торчала из низкого выреза кофты, выставляя на обозрение синяки, и Дантон старался на нее не смотреть. Извиняться он тоже не собирался, сама Гувер никаких извинений и не ждала, полностью уйдя в себя. Они мирно договорились расстаться в центре, самостоятельная девчонка нашла бы дорогу обратно, но великолепному плану не суждено был сбыться.

– Джозеф!
– От этого голоса Дантон вздрогнул и покрылся холодным потом.

Гувер удивилась, почувствовав, как резко изменилось состояние снайпера. Женщина, на которую он так отреагировал, с виду не представляла из себя ничего особенного: за шестьдесят, ухоженная, седые волосы уложены в аккуратную, даже слишком, прическу. Ну, немного надменная, но до Доусона ей далеко, а уж его Дантон не боялся настолько, что однажды подарил ему на день рождения стриптиз в собственном исполнении, уповая на то, что дорог не подарок, а внимание.