– Не надо, - отмахнулась она.
– Я и так могу посидеть. Бьюсь об заклад, ты не против.

– Это уж точно.

Она взяла шокер и, повертев в руках, спросила:

– Как же вышло, что такой милый мальчик стал тем, кто не гнушается пользоваться подобными штучками на первом свидании?

– Обычно на такие вопросы отвечают "Это долгая история".

– У нас ведь бездна времени. Или ты не сможешь потерпеть ещё часок?
– она глубокомысленно посмотрела на его топорщащиеся брюки.

Он улыбнулся и, опершись спиной о дверь, заговорил:

– Таким я был не всегда. Собственно, через интернет ты общалась с тем, прежним мной. Почти.

Знаешь, я мог бы тебе в подробностях пересказать свою биографию, начиная от младенчества, и ты легко смогла бы отыскать десяток-другой незначительных, на первый взгляд, факторов, которые с годами накладывались друг на друга и привели к закономерному результату. Но я не буду. Просто не хочу возвращаться к той жизни, когда я был заурядным рохлей. Мне это и сейчас неприятно, а уж тогда я от ненависти к себе всерьёз подумывал, чтобы поскорее пробиться к освещённому ярким светом тоннелю. Излишне подчёркивать, что такой парень в принципе не мог заинтересовать девушку. Ну, кроме, разве что, совсем никому не нужных страшилищ, однако я-то себя уродом никогда не считал и мечтал о как минимум симпатичной пассии.

Он замолчал, и она решилась сказать:

– Не могу поверить, что у тебя ни разу не было никого. Ты верно подметил, что далеко не чудовище. Внешне, - подчеркнула она.

– Тем не менее, это так. Я ДУМАЛ, что у меня, в конце концов, появилась девушка. Мы с ней отлично ладили, я постепенно завоёвывал... нет, я ДУМАЛ, что завоёвывал её сердце, считая, что спешка в этом деле ни к чему. И я ДУМАЛ, что она - та самая, с которой я хочу прожить до смерти. А потом - БАЦ!

Он хлопнул по рулю.

– Когда я решил, что подходящий момент настал и, набравшись смелости, открылся перед ней, то что я услышал в ответ? "Мы с тобой просто друзья, у меня уже есть парень". Друзья! Какие, нахрен, друзья? Я вообще не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Даже в кино это не прокатывает: Малдер и Скалли или, если угодно, Дэвид Эддисон и Мэдди Хэйс не дадут солгать.

А как она скрывала это от меня! Ещё бы, как удобно - я её засыпал подарками, старался разнообразить наши встречи, посетив с ней, наверное, все мало-мальски интересные места в городе, изгалялся в комплиментах. А она это с милой улыбкой принимала, а потом отправлялась к своему хахалю и восторженно с ним трахалась. Я даже ДУМАЛ, что она девственница, чёрт бы её побрал! На деле же девственным у неё уже ничего не было! Сука!

На этот раз он ударил кулаками себя по бёдрам.

– Потише, ты мне целый нужен, - сказала она и, сама не зная, чего ожидает от этого, закинула свои ноги ему на колени.

Он положил на них ладони и, ничего более не предпринимая, продолжил:

– Ты можешь спросить - ну и что с того? Сплошь и рядом такое происходит. Но проблема в том, что я по природе своей моногамен. То есть, мне не нужны стада поклонниц, мне нужна ТОЛЬКО одна любимая на всю жизнь. И, поверив, что та скотина и есть моя избранная, я отдавал ей себя всего, на сто процентов. Прибавь к этому предшествовавшее десятилетие непроглядно безуспешных поисков пары. Я уже не мог быть внимательным, иначе наверняка понял бы, с кем меня свела в итоге судьба, будь она проклята. Меня можно было брать голыми руками, что она и сделала.

Когда же правда стала известна, я, конечно, порвал эти отношения. Но, как и свойственно таким тюфякам - деликатно, воспитанно, чуть ли не извиняясь за то, что я ей не подхожу. Мнение обо мне читалось на её лице так же легко, как название машины на крышке багажника. Так что после этого я просто потерял контроль.

Думаешь, именно тогда я и убил свою первую? Или даже, быть может, разделался с этой шлюхой, предавшей меня? Ну или, на худой конец, напился вусмерть? Нет, нет и нет. Я проехал на своей "Хонде" туда, где не было людей и полиции - и раздолбал её к чёртовой матери. В хлам. Пока она полностью не утратила способность передвигаться.

Стало ещё хуже. Выбравшись из обломков, я пошёл домой пешком через весь город, надеясь, что прогулка меня немного остудит. Не вышло. Дома я всерьёз подумывал о том, чтобы вскрыть себе вены, в итоге просто рухнув на кровать с жуткой головной болью и яростным желанием не просыпаться.

Он умолк, некоторое время легонько массировал её голени (она жмурилась от блаженства), после чего продолжил:

– Утром я чувствовал себя на удивление хорошо. Даже представляя, как та, которую я боготворил и с которой обращался, как с хрупкой драгоценностью, неистово скачет на своём самце или стоит перед ним на четвереньках, выпятив разработанный зад, я не мог себя снова взбесить. Я знал, что это временно, что моя душа, поражённая раковой опухолью безнадёжности, скоро будет терзаться от невыносимой боли. И неожиданно - действительно, в одно мгновение - я понял, что ложился спать и проснулся не один и тот же человек. Прежний "я" умер ночью, его больше не было. Так что, пожалуй, моей первой жертвой стал я сам.

А новый "я" смотрит на всё иначе. За каким чёртом изгаляться, медленно, шаг за шагом подступаться к девушке, завоёвывать сначала её разум, и лишь потом тело? Я и сейчас остаюсь моногамным - это уже не изменить. И, в том числе, поэтому перешагнул черту. Я просто не смогу снова пройти этот долгий непростой путь к сердцу избранницы. Как обычно бывает, меня словно обрубило, и я переметнулся на противоположную сторону. Теперь меня не интересует любовь. В то утро я понял, что должен делать.

– Убивать?