У Афанасия разбежались глаза. Такого обилия уникальных изделий, сотворённых народными умельцами страны, ему видеть не приходилось.

Здесь были выставлены изделия из чугунного литья, романовская и абашевская игрушка, хохломская и городецкая роспись по дереву, изделия из бересты, гжельский фарфор, вологодские и елецкие кружева, ростовская финифть, беломорские изделия из моржовой кости, скопинская и псковская керамика, жостовские подносы и самовары и многое-многое другое.

Пока шли к секции золотого шитья, трижды останавливались у павильонов карельских гобеленов, изделий из ювелирной скани и дымковской игрушки.

Афанасий по-новому оценил технику и красоту изготовления глиняной игрушки, создаваемой мастерами слободы Дьяково Вятской губернии, расписанной и обожжённой в печи. Персонажи были легко узнаваемы, но так тонко передавали характеры былинных героев и устных преданий, что хотелось купить что-либо из наиболее интересного.

Дошли до секции костромских поделок, остановились, разглядывая не столько вышивку и картины, сколько хозяек павильона, молодых девчат в русских нарядах, среди которых была и Дуня.

Она суетилась, что-то поправляла, скрывалась за пологом рабочего помещения, появлялась вновь, раскрасневшаяся, невероятно красивая, и друзья смотрели на неё и не могли насмотреться.

Наконец она заметила их.

Глаза девушки стали большими, сияющими, в них блеснула радость, отчего у Афанасия ёкнуло сердце: по его мнению, радость могла быть вызвана появлением Олега.

— Вы пришли! — подбежала она к ним. — Я даже не рассчитывала.

Олег фамильярно, как показалось Афанасию, взял девушку за плечи.

— Я же обещал? А ты такая красивая!

Дуня бросила странный взгляд на Афанасия, смутилась.

— Ой, да что ты, тут все красивые. — Она отступила, высвобождаясь из полуобъятий Олега. — Вы надолго? Ой, Афоня, ты извини, что я тогда не попрощалась, думала, ты зайдёшь.

Померещилось или нет, что в словах девушки прозвучал скрытый упрёк, но Афанасий почувствовал себя чуть ли не на седьмом небе от счастья.

— Торопились, надо было срочно уезжать.

— Понятно, я так и подумала. Мне надо работать, но мы ещё встретимся?

— Обязательно, вечером, — сказал Олег. — Мы за тобой заедем. Ты где остановилась?

— Вместе со всеми в гостинице на набережной.

— Предлагаю посидеть за «Зелёной дверью».

— Где?

— Это такое интересное место на Сретенке, коворкинг, площадка для встреч, я там бывал. Можно пообщаться, сыграть в карты, послушать фортепиано и, кстати, недурно поесть. А если сильно захочется, еду можно будет приготовить самим.

— Ну, я не знаю… если отпустят.

— Ты что, рабыня? — фыркнул Олег. — Что значит — если отпустят? Мы в каком веке живём? Ты вольна выбирать отдых.

— Я Москву практически не знаю.

— Зато мы знаем, покажем самые красивые места.

— Потом решим, — вмешался Афанасий. — Вы тут до которого часа будете?

— Наверно, до шести.

— Мы подъедем к половине шестого.

Дуня улыбнулась, отбежала, но вернулась.

— Вы хоть нашу экспозицию посмотрите.

— Обязательно, не обращай на нас внимание.

Дуню позвал мужчина средних лет, очевидно, руководитель делегации, и она ушла с ним по проходу в сторону лекционного зала.

Друзья проводили её глазами.

— Слишком высокая, — глубокомысленно изрёк Олег.

Афанасий его понял. Рост Олега не превышал метра семидесяти пяти сантиметров, в то время как Дуня была как минимум на три сантиметра выше. Плюс каблуки, подумал Афанасий с тайным удовлетворением. Для него рост девушки не имел значения, сам он был на десять сантиметров выше Олега.

— Идеальный рост, — сказал Афанасий восхищённо.

Олег покосился на него, но возражать не стал.

Они с час бродили по залу, разглядывая экспонаты и дивясь мастерству создателей, издали понаблюдали за секцией Костромы, но подходить не стали, чтобы не отвлекать Дуню.

Вышли на набережную.

— До вечера? — сказал Афанасий.

— Нам же к вечеру надо быть в части, — сказал Олег, ставший рассеянным.

— Это я беру на себя, позвоню полковнику, приедем завтра утром. Ты куда?

— Заеду к сестре, обещал, потом домой.

— Может, пообедаем вместе?

— Нет, она меня уже ждёт.

— Тогда до встречи.

Разошлись в разные стороны, и Афанасий поехал обедать в любимое кафе «Магия», хотя подумал при этом с тихой грустью, что хотел бы пообедать дома, вместе с любимой женщиной.