— Мы к вам сядем.

Афанасий встретил умоляющий взгляд Дуни, постарался быть предельно вежливым.

— Во-первых, парни, тут сидим мы. Во-вторых, мест всем не хватит всё равно. Подождите немного, какой-нибудь уголок освободится.

— Садись, Руда, — буркнул золотозубый стоявшему рядом парню, рыжему, с тёмно-зелёными кругами под глазами. Видимо, у него были нелады с печенью либо с сердцем.

Рыжий шагнул к дивану, и Афанасий с сожалением понял, что миром объяснить троице суть закона о праве первенства не удастся. И всё-таки он попытался, помня отношение Дуни к рукомашеству.

— Ребята, побойтесь бога, вы же не американцы в Ливии.

— Греби отсюдова по-хорошему, — мрачно посоветовал ему золотозубый вожак компании. Выглядел он не особо мускулистым, но был жилистый и, наверно, обладал немалой силой. В другое время и в другом месте Афанасий не стал бы с ним церемониться, и никакие физические кондиции противнику не помогли бы. Но ситуация была другой.

— А давай посоревнуемся?

— Чего? — не понял золотозубый.

— Давай руку, поиграем в кто кого пережмёт. Выиграешь ты — мы уйдём, выиграю я — вы поищете для отдыха другое место.

Третий из компании, приземистый, с покатыми плечами, похожий на гориллу, выпущенную после вивисекции из лаборатории доктора Моро [6] , заржал.

— Раздави ему клешню, Баня.

— Ладно, суй клешню, — нехорошо улыбнулся золотозубый Баня. — Токо потом не жалуйся.

— Афоня, — с дрожью в голосе проговорила Дуня, — давай лучше уйдём.

— Не переживай, — успокоил её Олег, продолжавший маленькими глотками пить кофе и жевать орешки; лицо у него было безмятежное, он очень хорошо знал возможности друга. — Афоня справится.

Подошёл официант.

— Через десять минут освободится уголок возле кухни, господа, просим потерпеть.

— Греби отсюда, — коротко бросил рыжий.

Гориллоподобный пациент доктора Моро снова заржал. Девица, бросающая заинтересованные взгляды на Афанасия, достала пачку сигарет «Дурхилл», вытащила одну, но не закурила.

Официант отошёл к группе других официантов, они о чём-то заговорили, тревожно поглядывая на гостей.

Золотозубый Баня сунул пятерню, костистую и широкую как лопата.

Схватились.

Баня не зря понадеялся на свою силу, зажав ладонь Афанасия как тисками. Он был уверен, что справится с противником за несколько секунд. Однако не существовало человека, который мог бы победить Афанасия, да ещё в присутствии понравившейся ему девушки.

Лицо Бани начало багроветь.

— Всё? — участливо спросил Афанасий.

Баня напрягся так, что на шее вздулись жилы.

Афанасий сдержал натиск, нажал сам и едва не раздавил руку золотозубого, от боли бахнувшегося на колени.

Соратники Бани, вытаращив глаза и раскрыв рты, смотрели на своего поверженного вожака.

Девица-брюнетка сунула в рот сигарету, вытащила зажигалку, продолжая изучать лицо Афанасия и не обращая внимания на муки золотозубого.

Официанты гурьбой подошли ближе, удивлённые происходящим. За их спинами появился охранник в синей форме, однако его услуги были уже не нужны.

Продолжая сжимать почти сплющенную руку Бани, Афанасий спросил:

— Так мы договорились? Вы уходите?

— От… пус… ти! — просипел Баня в три приёма.

— Мы договорились? Не слышу.

— Хорошо… отпусти.

Афанасий выпустил белую ладонь со слипшимися пальцами, и золотозубый, встав с колен, начал её растирать.

— Баня, да мы его… — опомнился рыжий.

— Не залупайся, уходим, — буркнул вожак компании, исподлобья глянул на Афанасия. — Терминатор, что ли?

— Погулять вышел, — любезно ответил Афанасий.

Компания потянулась к выходу, оглядываясь. Последней уходила девица, во взгляде которой читалось восхищение.

— Телефончик не дашь, Терминатор? — с улыбкой проговорила она. — Люблю крепких мужиков.

Афанасий отвернулся, сел на место.

Официанты разошлись, оживлённо обсуждая «состязания» меж собой, наравне с посетителями, обратившими на это внимание.

— Ну, ты даёшь, полковник. — Олег укоризненно покачал головой. — Прямо магнитом притягиваешь неприятности.

— Разве я вас потащил сюда? — удивился Афанасий, массируя занемевшую руку. — Это твой выбор.

— Да куда бы мы ни пошли, ты всё равно встрял бы в какие-нибудь разборки, ещё по школе помню. Выдержки у тебя нет, Пахомов. А между прочим, выдержка — единственный способ выжить в мире идиотов.