Демон нахмурился и замолчал. Снова закурив, он непривычно тихо ответил:

– Мне и в голову такое не приходило. Демоны – доминанты. Наша магия признает подчинение только тому, кто сильнее. Это… закон выживания – потомки должны быть лучше своих предков. И если допустить скрещивание со слабыми особями, мы вымрем, потеряв преимущество в борьбе за место под солнцем. Чтобы овладеть мной, вам нужно будет доказать свое на это право.

– И как же тогда ты можешь понести?
– ехидно протянул Снейп.
– Если отказываешься… подчиняться?

– В расцвете сил я мог насчитать едва ли с десяток представителей нашей расы, способных заставить меня раздвинуть ноги. И ни один из них, хвала Бездне, не рискнул вызвать меня в брачный круг. Потому что до вашего появления я бы умер, отстаивая свою… честь, а после вашего появления Князь запретил другим даже намекать мне на подобное, зная, что я принес вам клятвы. Но теоретически такое возможно. За те триста лет, что мой потенциал ослаблен, я никого не заинтересовал с этой точки зрения. Не будем забывать, что я генетический урод без крыльев. Так что родить вам сыновей у меня вряд ли выйдет. Эл и Мор хоть и были сильны, как для эльфов, но даже до среднего демона им было довольно далеко.

– Искусственное оплодотворение?
– деловито поинтересовался Северус.

– Чего?
– поднял брови Балтазар.

– Введение семени для оплодотворения искусственным путем. Ну, там… - он сделал неопределенный жест рукой.

Демон посмотрел на него, как на сумасшедшего, а потом нерешительно спросил:

– Ты здоров?

Снейп чуть покраснел, но ответил спокойно:

– Вполне.

– Акт зачатия – это не просто попадание семени в нужное место. Это слияние магий двух существ. Нельзя просто взять и… залить мне в задницу сперму, а потом ждать, что она там приживется, - осторожно, как душевнобольному объяснил Балтазар.

Северус покраснел еще больше, но упрямо продолжил спор:

– Среди магов случались беременности мужчин. А ты – наполовину человек.

– Тхашш, - демон прикрыл глаза, стараясь успокоиться, - вот победишь меня на мечах, потом при помощи магии сумеешь взять силой – я с удовольствием подчинюсь.

– Я вовсе не хочу… силой, Зар, - тихо ответил юноша, опуская глаза.
– Как все сложно. Я же не прошу меня побеждать. И насиловать.

– Прости, малыш, - смягчился Балтазар, - но демоны - не люди. Им… магия не позволяет быть в подчинении у того, кто слабее. Разве ты не хочешь, чтобы я тебя оберегал, защищал, заботился, баловал, окружил своей любовью?

– Я не барышня, - зло прошипел Снейп, - и не хочу ждать, пока ты меня защитишь, накупишь тряпок и запрешь дома. Кажется я знаю, почему твои эльфы умерли – кому понравится сидеть в четырех стенах, как наложница султана, в ожидании очередной подачки в виде ночи, проведенной вместе? Они хотели быть с тобой! А ты был слишком занят собой и войной, считая их чем-то вроде приложения к твоей бесценной персоне. Небось, они не опускались до измен тебе и молча ждали, пока ты это оценишь. Слепые дураки! Надо было тебя приложить хорошенько чем-нибудь тяжелым, чтобы ты перестал в них видеть просто девочек с членами.

– Тхашш, - ошарашено пробормотал демон, после некоторой паузы, в течение которой сидел, беспомощно приоткрыв рот, - я… никогда… Бездна свидетель, война – это тяжелый труд, грязная, лишенная блеска и романтики работа, убивающая душу тех, у кого она есть. Моим мужьям совершенно нечего делать в той грязи, в которую я вынужден макаться только потому, что ничего другого не умею.

Глаза Темного непокорно сверкали, но встретившись с какими-то непривычно растерянными, наполненными затаенной болью очами демона, их взор как-то смягчился. Северус потупился и уже спокойнее сказал:

– Прости. Я действительно о многом сужу, не имея на то ни права, ни опыта, но… если наш брак сведется к отношениям «домохозяйка и устающий на работе глава семьи», то я… не знаю, смогу ли так жить.

– Северус, - подал голос Люциус, - не надо все так трагично воспринимать. Зар же сказал, что мы будем путешествовать, война его не привлекает больше.

– Какой ты наивный, Люц, - устало ответил Темный.
– У нашего будущего супруга есть начальство. Если Князь прикажет, наш рогатый снова встанет в строй, а мы останемся вздыхать о звездах и вышивать бисером. Я, конечно, ничего не имею против твоего общества, но… не хочу всю свою бесконечную жизнь прожить, как растение в лелеемом сильной рукой саду. Я не домашнее животное и не хочу им становиться.