Судя по карте неподалёку была станция МТС, а там глядишь и ещё чем полезным разживёмся, да и кроме этого у меня была ещё одна задумка. Зенитное прикрытие у нас аховое, так, от пары мессеров отбиться, а возьмись за нас немецкие пикировщики в серьёз, так расчихвостят они нас в хвост и гриву, им наши три зенитных ДШК в этом не помеха, так, муха назойливая перед глазами.

До МТС добрались за полтора часа, немецкие самолёты пролетали пару раз, но уже назад, видимо отбомбились где-то, так что нам в этом отношении повезло. Мастерские были достаточно неплохими и в них стояло восемь неисправных полуторок, а вот это дело. Ремонтировать их я не собирался, не до этого мне было, а вот кое-что снять с них, это да. Замаскировав технику, я приказал усилить у шести грузовиков днище кузова и установить в них снятые с лафета зенитки. Точность стрельбы с машины будет скажем прямо аховая, но мне было главное не немецкие самолёты сбивать, а не дать им прицельно отбомбится по нам. Если у фрицев не будет персонального приказа работать именно по нашей колонне, то они увидев хорошее зенитное прикрытие предпочтут поискать себе цели полегче. Даже если им прикажут работать персонально по нам, то и в этом случае они просто сбросят свои бомбы или на расстоянии от нас или будут бомбить не с пикирования, а тогда ни о какой точности можно не говорить. Короче зенитки в машинах будут исполнять функцию пугала на огороде, хотя для повышения точности стрельбы и уменьшения раскачки наши парни придумали один финт. Как, да на любую хитрую задницу всегда найдется свой хрен с резьбой, а парни всё сделали дешево и сердито. По краям кузовов грузовиков прикрепили по шарниру, а к этим шарнирам присобачили обрезки обыкновенных, не очень толстых бревён. Длина бревна соответствовала высоте кузова, а оно само закреплялось вдоль него. Теперь для приведения машины в боевое состояние требовалось секунд двадцать, выдергивались стопора и бревна на шарнирах просто под своей тяжестью падали вниз почти касаясь земли. Пара бойцов спрыгивала с машины с короткими и широкими досками, которые мгновенно подкладывались под эти бревна и в результате кузов фиксировался четырьмя опорами, которые и не давали ему раскачиваться на рессорах во время стрельбы. Правда и двигаться в таком положении машина не могла, но тут уж ничего не поделаешь, зато меньше чем за минуту зенитка могла открыть довольно точный огонь. За всё надо платить, в нашем случае это ограничение подвижности во время боя, вот гусеничное шасси было бы намного лучше или в крайнем случае полугусеничное, вот только где его мне сейчас взять? Были и у нас полугусеничные грузовики, вот только редкость это была большая, когда и обычных грузовиков не всегда хватало. Шасси зениток тоже пошли в дело, я ведь не просто так глаз положил на стоявшие в МТС неисправные полуторки. С них наши умельцы сняли кузова и поставили их на четырех колесное шасси от зениток и в итоге я получил шесть неплохих прицепов, которые мы и прицепили к переделанным под зенитные грузовикам. Выпадет нам возможность, переставим зенитки на лучшее шасси, а нет и так сойдет, а возможно потом и назад на их родное шасси вернём. Теперь немецкие летуны задумаются при случайной встрече, а стоит ли с нами связываться или нет. Часа в два дня мы двинулись дальше.

Ещё не прошло и часа, как мы опробовали свою новинку. Дорога выводила нас в поле, через которое шли беженцы, они в основном шли пешком, лишь изредка среди них мелькали запряженные в телеги лошади. Когда мы появились, то забава была в самом разгаре, вернее забава была для немцев. Пара мессершмитов резвилась во всю, на дороге горела перевёрнутая телега, а рядом билась в конвульсиях лошадь. Люди разбегались во все стороны, а эти уроды стреляли по ним из пушек и пулемётов. Вот и проверим сейчас действенность нашей ПВО, колонна по моему приказу встала, в считанные секунды освобожденные из упора бревна повернулись вниз. Бойцы мгновенно подложили под них доски и уже спустя полминуты шесть орудий и три ДШК открыли по немцам огонь. Получилось так, что мы стреляли вслед самолетам и не знаю, толи дураков счастье любит и новичкам везёт, толи ещё что, но в ведомого попало сразу, мы явно увидели два взрыва, которые просто снесли ему весь зад машины и он камнем рухнул вниз. Ведущему досталось меньше, он сильно задымил, но не рухнул вниз, как его товарищ, а пошел на вынужденную посадку. Сразу же пулеметный БА 20 и один из грузовиков с тремя бойцами рванули в поле, где примерно в километре от них плюхнулся на пузо, совершивший аварийную посадку мессер. Назад они приехали минут через десять, а в кузове валялся связанный и слегка избитый пилот истребителя. Ребята после увиденного не сдержались и быстро объяснили фрицу, что он был не прав.

Разбежавшийся от обстрела народ, стал потихоньку возвращаться, особенно, когда они увидели, что немецкого пилота поймали, то стали собираться возле нашей колонны. Сначала робко, а потом всё смелей стали раздаваться требования отдать им немца на правёж. Пилот кстати оказался оберлейтенантом Михаэлем Келлером, командиром звена, он вел себя вызывающе и смотрел на нас и гражданских с презрением. Один из освобожденных бойцов оказался поволжским немцем и он послужил нам переводчиком на допросе. Сначала Келлер попробовал покачать права, и попугать нас немецкой мощью.

– Если вы сдадитесь в плен и доставите меня к нашим войскам, то я замолвлю за вас слово.

Пара ударов по печени заставили его заткнуться и перестать глядеть на нас вызывающе. Затем я через Володю Майера, нашего немца спросил Келлера, зачем он стрелял по гражданским. Сам я прекрасно знал ответ на свой вопрос, но мне надо было, что бы его ответ услышали освобожденные бойцы и собравшиеся возле нас беженцы.

– Но ведь это же унтерменши! – Совершенно искренне ответил оберлейтенант.

– Таштанбеков, Самиев, ко мне!
– Я подозвал к себе двух азиатов, которые были среди оставшихся с нами пленных. – Срубите мне деревце, метра три длиной и с руку толщиной.

Оба азиата вздрогнули от услышанного приказа, оба сразу поняли мой замысел, у них это было в порядке вещей, так что догадаться было не сложно. Народ потихоньку прибывал и требования выдать им пилота звучали всё громче и громче.

– А ну тихо! – Гаркнул я беженцам. – Этот пилот является военным преступником и подлежит трибуналу. Учитывая то, что его доставка в трибунал сопряжена с трудностью, то он будет осужден и наказан здесь и сейчас.

Народ по притих, пока они шушукались вернулись посланные за колом бойцы. Самиев быстро заточил топором конец деревца, а Таштанбеков пока вырыл небольшую, но глубокую ямку под кол. Майер взяв обломок доски с телеги написал на нём по моему приказанию надпись краской на русском и немецком языках – Военный преступник, казнен по приговору военного трибунала.

Гражданских я пока мобилизовал похоронить погибших, их всех погребли рядом, в пяти метрах от дороги. Связав пленному ноги и руки сзади, потащили его к вкопанному в землю колу. К нему мы подогнали грузовик, в кузов которого и закинули немецкого летуна. Поняв в чем дело, он стал вырываться, но держали его крепко. Приподняв, его рывком насадили задницей на кол, и где-то на полметра он съехал под своим весом, при этом дико заорав. Боль должна была быть адской, а потому он быстро потерял сознание. Народ ахнул от увиденного, кого-то стало рвать, остальные ошарашено смотрели на меня.

– Всё, представление окончено, так будет с каждым военным преступником, кто будет стрелять по мирным людям или раненым.

– Что тут происходит?! – Раздалось в этот момент у меня за спиной. Обернувшись, я увидел небольшую группу военных. Капитан пехотинец, старший лейтенант и судя по всему младший политрук, так как на его рукаве была красная звезда с серпом и молотом и еще один политрук с фотоаппаратом на шее. В стороне стояло ещё несколько незнакомых красноармейцев и кто-то лежал на носилках.

– Исполнение приговора трибунала за преступление против мирного населения.

– И кто же выносил приговор и за что?

– я выносил! А за что, видите вот это? – и я показал ему на почти три десятка свежих могил – это всё мирное население, которое эта нелюдь убила ради своей забавы.

Кулаки капитана непроизвольно сжались, но в этот момент в разговор влез младший политрук.

– Товарищ капитан, это всё равно не даёт вам право на вынесение приговора и тем более такого.

– А вы, товарищ младший политрук объясните это им – и я указал сначала на могилы, а потом на ещё толпившихся возле нас беженцев. – Вы думаете это единичный случай? К сожалению это не так и добиться соблюдения противником цивилизованных правил ведения войны можно только ответным террором! Только осознание того, что за свои преступления они будут наказаны самым изуверским способом, может заставить их соблюдать правила ведения войны. Мы для них, по словам этого урода всего лишь люди второго сорта, рабы с которыми можно делать всё, что угодно. Пора вам снять с себя розовые очки и понять, что война, это грязная и кровавая работа.