Проезжая мимо пирса на 79-й улице, они увидели, что паром причален и что с него разгружается дневная смена рабочих с Велфар-Айленда.

— Черт возьми, день-то проходит, — заметил Могильщик.

Они начали ощущать давление времени. Это отрезвило их. Эд Гроб нажал на газ.

Они нашли Романа в так называемой галерее на первом этаже Главного управления на Центр-стрит.

Во всем этом районе были освещены только два здания — Главное управление и пристройка к нему напротив. Небоскребы соседнего района Уолл-стрит неясно вырисовывались как темные призраки на сером бездонном небе.

Они отдали детективу из отдела по расследованию убийств ордер капитана Райса и забрали арестованного.

— А второго взять не хотите? — спросил детектив. — Бармена из «Париж-бара».

— Вы все еще держите его?

— Держим и собираемся держать до тех пор, пока он не просмотрит все фотографии в картотеке, если, конечно, он вам не нужен.

— Держите его у себя, — сказал Могильщик. — Нечего нам с ним делать.

Они надели на Романа наручники и вывели его к «плимуту». Уходя, Эд Гроб не стал глушить двигатель и оставил «дворники» работать. Но все равно пришлось смахивать снег со всех окон прежде, чем они тронулись.

Они отъехали на несколько кварталов от Главного управления и остановились.

— У тебя есть матросская роба? — спросил Эд Гроб.

— Да, только я не надел ее, — сказал Роман.

— Где она?

— Осталась на корабле.

— Хорошо, мы поедем в Бруклин, чтобы забрать ее, и ты наденешь ее на себя, — сказал Эд Гроб, осторожно ведя машину сквозь снег.

Когда телефон вновь затрезвонил, Лейла Холмс решила, что это опять звонит Каспер.

— Да, — ее голос был настолько холоден, что с его помощью можно было бы замораживать воду в лед.

— Могу я поговорить с Каспером? — сказал мужской голос.

Ее рука, державшая трубку, задрожала, ей показалось, что она узнала голос, но она не была уверена.

— Он все еще в госпитале, — сказала она; внезапный беспричинный страх заставил ее голос звучать как у попугая. — У него случился рецидив, и он опять лежит в коме.

— Хватит заливать, — сказал голос. — Такого бугая сколько по голове не стучи, в кому его не загонишь.

Теперь она почувствовала уверенность, что это он. Это был голос южанина с миссисипским произношением. Это был голос белого человека.

Ее охватила дрожь с головы до ног, ее груди тряслись под шелковым пуловером, словно желе.

— Позвоните в госпиталь, если вы мне не верите, — сказала она, рассердившись на себя за то, что говорит как бы защищаясь, но ничего не могла с собой поделать. Она была не на шутку испугана. Было что-то садистическое и бесчеловечное в этом голосе. — Он в коме, — повторила она.

— Ему лучше выйти из нее, если он хочет получить часть из этих пятидесяти кусков, — произнес голос. — И проворно, как ниггер.

То, что он употребил этот эпитет, заморозило ее страх и обожгло нервы.

— А ты сам-то кто? — Ты — ублюдок поганый, — вспыхнула она.

Гнусный смешок донесся с того конца провода.

— Я человек, который может помочь ему вернуть обратно его деньги, его долю, — сказал голос.

Она пыталась думать, но не знала, с чего начать.

— Вам лучше позвонить Касперу в госпиталь, — сказала она.

— Ты позвонишь ему, моя сахарная. Я звонил ему шесть раз и не мог пробиться. Так что ты это сделаешь, медовая.

— Что я скажу ему? — спросила она, а затем добавила злобно: — Красношеий.

— Я сделаю твою шею красной, если доберусь до тебя, — пообещал голос и затем прибавил: — Просто передай ему то, что я тебе сказал, и если он хочет сделать дело, пусть лучше даст мне дозвониться до него.

Лейла вспомнила, что Каспер говорил ей о том, что она должна держать рот на замке. Если она сделает что-нибудь не так, он придет в ярость. Она не знала, как ей быть.

— Это может подождать, не так ли? — спросила она.

— Подождать до каких пор?

— Пока он не выйдет из госпиталя.

— А когда он выйдет?

— Когда? — она почувствовала ловушку. — Я не знаю когда. Спросите в госпитале.

— Ты оказываешь ему плохую услугу, куколка, — насмешливо сказал голос. — Ему это не понравится, когда он узнает, чего он лишился.

— Хорошо, сукин ты сын, — вспыхнула она. — Я позвоню ему, а потом ты позвони мне.

— Ну что хорошего из этого получится? У меня к нему дело. И оно не может ждать. Если Каспер хочет лежать в госпитале и прятать голову под подушку, это уж точно до добра его не доведет. Я сам найду какой-нибудь способ, как получить свою долю.