Песни
вернуться

Кукин Юрий Алексеевич
Шрифт:

Когда уходят не прощаясь…

Когда уходят не прощаясь Все нити разом оборвав И пламя желтое качаясь Ещё трепещет на словах. Когда и ночь и день в тумане, Когда уже не видишь сны Пусть боль обиды не обманет — Не верь, что нет твоей вины. Когда уходят не прощаясь, А ты твердишь, найду, найду. И только крик вечерних чаек Напоминает про беду. Когда людей не замечаешь А дни похожи на года, Когда уходят не прощаясь Не верь, что это навсегда.

Маленький Гном

К этой песне я обычно даю пояснение: «Коса, которую Гном забрасывает за плечо — это женская коса…»

Юрий Кукин
Мой маленький Гном, Поправь колпачок И брось, не сердись, разожми кулачок. Беги от людей, Мой маленький Гном, Беги поскорей в свой старенький дом. Где по стенам вместо картин — Гирлянды ненужных слов, Где мозаикой стёкол окон — Десятки волшебных снов, И книги, рождённые сотнею Сказочно умных голов: От Шарля Перро И до «Магизма основ»… Мой маленький Гном, поправь колпачок, Не топай ногой — потерял башмачок. Беги от людей, мой маленький Гном, Беги поскорей в свой старенький дом. Где чай не в стаканах, А в чашечках чайных роз, Где веточки пихты — духи, А подарок — ответ на вопрос. Где много неслышного смеха И много невидимых слёз… Где песни под звуки гитар Мотыльков и стрекоз… Мой маленький Гном, поправь колпачок И так не ругайся — получишь щелчок! Беги от людей, мой маленький Гном, Беги поскорей в свой старенький дом. Нет-нет, я к тебе не пойду, Мой маленький Гном! Я стар, я устал, Да и двигаться стал я с трудом. Я знаю, твой год — Он всего от зари до зари… Мне тысяча лет, Потому лишь, что мне тридцать три. Мой маленький Гном, поправь колпачок И брось, не сердись, разожми кулачок. Слезинки утри, надень башмачок И косу привычно забрось за плечо. Август-ноябрь 1965

Милый мой, вы живете не так…

Милый мой, вы живете не так, Вы живете у самых небес. А ведь надо ходить — не летать, И земля-то ведь, кажется, здесь. Вы напрасно смеётесь, я прав — Вы чудак, это так не смешно. Все иллюзии вместе собрав Не получишь ни хлеб, ни вино. Вы ответите мне — наплевать. Дирижер одевает свой фрак, Мне же нечего, друг, одевать. Всё равно вы живете не так. Всё равно рухнут ваши дворцы, Всем дорогам приходит конец. Чудаками бывали творцы, Вы же вечно о чьей-то вине. Жить уметь, не такой уж пустяк, Вы меня обвинили во лжи. Милый мой, вы живете не так, Жаль, не знаю я, как надо жить…

Миражи

Я — заснувший пассажир, Поезд — жизнь. Выплывают миражи Сна, лжи… Человек из миража, Появившийся в окне, Бестелесностью пожал Руку мне. И сижу, заворожен Миражом. Понимаю — я уже — В мираже. Как здесь тихо, как легко, Как все стало далеко… Неужели миражи — Это жизнь? В том, что ваш сосед брюзжит — Миражи. Или ножками Брижит — Миражи. И словами крепко сшив, Надевают миражи — Ведь нельзя же нагишом Так жить. А бывают миражи — Как ножи, Миллиард людей сожжен — Миражом. И совсем не за металл — Мефистофель просто стар, — Люди гибнут за мираж — Их, наш… Миражи-то, миражи, Но попробуй, докажи! Каждый хочет, чтоб он так Был, жил. И догадкой поражен: Неужели миражом Станет смысл бытия И я?! Ноябрь 1965

Мне говоришь ты — вот опять уходишь…

Мне говоришь ты — вот опять уходишь. Мне говоришь ты — уж не те года. Мне говоришь ты, что в этом ты находишь. Ты говоришь, ты говоришь всегда. И знаешь, что меня ты не удержишь, А я и сам не знаю почему. Дорогой, как единственной надеждой, Всё, что сломал, спаяю, починю. Седло и ногу в золотое стремя, Смеяться, к солнцу руки простирать. И всё враньё, не существует время, Есть время жить, и нету — умирать.

Мое пальто — моя страна…

Мое пальто — моя страна. Мой воротник — моя квартира. И я один, и ты одна. Тебе — полмира, мне — полмира. Меня ждет олово дорог, Теней безжизненные ласки. Я знаю радость и порок, Но я не сбрасываю маски. Чужого тела нагота, И темень губ, и глаз сиянье — Все точно так и все не так, И бесконечность — расстоянье. И, миг у вечности украв, Не станешь к ней на йоту ближе, Вдруг страшно — может, я не прав… «Поднять мне веки — я не вижу.» Я слышу в дверь беззвучный стук, И входит боль на мягких лапах. Слова, замерзнув на лету, Как птицы — с мертвым стуком на пол. Не верь сомнениям, не верь. И я простил, и ты простила. Прощай — и гильотиной дверь. Тебе — полмира. Мне — полмира. 1967–1968

Морская песня

Ни боли, ни досады, Прощаться мне не надо, Я — вот он весь. Да дело и не в этом, Идем, по всем приметам, В последний рейс. Маяк кровавым глазом Мигнул. Забезобразил, Завыл Норд-Вест. Качаются постели, Дешевый крест на теле И Южный Крест. Когда рукой усталой Я струны у гитары Перебирал, Я понял — в жизни прошлой, Поверь, что не нарочно, Переиграл. И счастье мое ветер Унес и не заметил — Как желтый лист. Теперь без всяких правил Я сам с собой играю Под ветра свист. Я по чужой подсказке Уже не верю в сказки, Что могут ждать. Мечу в колоду страны, Моря и океаны И города. Не спрятаться от боли Во сне и в алкоголе — С ней вечно жить. А жизнь, как волны эти, Как все на белом свете, Бежит, бежит… Ни боли, ни досады, Прощаться мне не надо, Я — вот он весь. Качаются постели, Дешевый крест на теле И Южный Крест. Лето 1980

На Памире

Здесь вечный снег, как вечный страх, И солнце целый день. А мы мечтаем о цветах, О листьях и дожде. О камень бьются здесь ветра И пыль в провалах щек, А город мой покрыт с утра Серебряным плащом. И где-то в утренний туман Уходят поезда. Здесь каждый шаг судьба сама, Ах, только бы не сдать. А ты идешь в своих мечтах По скалам целый день. А наши мысли о цветах, О листьях и дожде.