Песни
вернуться

Кукин Юрий Алексеевич
Шрифт:

Пародия на А. Городницкого

Когда на сердце тяжесть и плохо в животе, Спешите к Эрмитажу, пусть даже в темноте, Где без питья и хлеба — тюремного пайка, Атланты держат небо на каменных руках. Держать его махину — не мёд и не шашлык, Особенно кто хилый и с детства не привык. А рядом бабы ходят, с друзьями водку пьют… А им колени сводит — им смены не дают. Стоят они, ребята — точёные тела, Поставлены когда-то в чём мама родила. И вдруг, на эти штуки ужастно разозлясь, Они отпустят руки, и небо с неба — хрясь! И даже над Канадой не будет синевы. «Не надо, ох, не надо!» — так закричите Вы. Надежда сохранится до той поры пока Подержит Городницкий на собственных руках.

Пародия на Б. Полоскина

Распечатать бутыль легко, Запечатать, не пить попробуй. Я горбушку возьму тайком И скормлю голубям дорогой. А потом пусть ветра леденят И пусть где-то рубаха промокла. Стало истиной для меня, Что чем шире, тем легче дорога. Я напьюсь до голубой немоты, Вы меня не возьмете на мушку. Будет Колкер со мною на ты — Поцелую в смешную макушку.

Пародия на Е. Клячкина

Я к тебе под одеялом прижмусь. Отодвинешься, ну что — ж, ну и пусть. Просто иначе никак не могу, Даже спичка не горит на снегу. Только что-то ты спиной да спиной, Будто спишь совсем одна не со мной. Я закрылся и на зад не гляжу И как кожа под коленкой дрожу. Я умен, но, а тебе невдомек, Мой сверхассоциативный намек. А будильник все звенит и звенит Розовеет от намеков гранит.

Песенка о ногах

Ящички, мешочки, дальние дороги… Нам бы сесть, отдохнуть — так устали ноги. Помечтать, посидеть, поглядеть на небо, Да нельзя — не успеть побывать, где не был. Побывать, где не был… На плечах — голова, за спиной — усталость, Даже сердце — ногам все нести досталось… Сколько пройдено тут этими шагами, И «туда» понесут нас вперед ногами. Нас вперед ногами… Виноваты они в том, что жизнь в дороге, Только сердце болит, сердце, а не ноги. И, бывает, в пути по ночам не спится, Значит, надо идти, надо торопиться. Надо торопиться… Надо торопиться… Июль 1963 Темиртау

Песенка о памирском шофере

Ты играл прекрасно на гитаре, Ты мне пел про синие глаза, Сашка, Сашка, — как же это парень, Что вдруг отказали тормоза? Нелегка памирская дорога, Тяжело все перевалы взять Не доехал Сашка до Хорога Улетел, не прилетит назад. А недавно пел мне «Бригантину» С затаенной в голосе тоской, И дороги горной серпантины Пролетал, крутя одной рукой. И с упорством муравья лесного, Встав с машины, весь сплошной металл, Медленно упорно понемногу Лез на поднебесный Ак-Бойдал. Сколько б не было с тобой аварий Из любых несчастий вылезал, Сашка, Сашка, — как же это парень, Что вдруг отказали тормоза?

Песенка позднего прохожего

Я возвратился, сбросил С плеч ожиданья груз. Я говорю: «Здравствуй, осень!» Я говорю: «Здравствуй, грусть!» Окна считаю взглядом, Словно считаю дни. Те, что проходят рядом, Тоже совсем одни. Лишь тени прохожих на мостовой… Что же, что же будет с тобой? Падают желтые листья, Прячут мои следы. Падают, словно мысли — Как избежать беды. Ветер смешает листья, Люди их втопчут в грязь. И что нет вечных истин, Вспомнишь в который раз. Лишь тени прохожих на мостовой… Что же, что же будет с тобой?.. Начало октября 1966

Песня о двух встречах

Спросил: «Поёшь сегодня?» Ответил: «Я не знаю». Сказал: «Всё будет сделано». Я пел и он пришел. А дальше я не помню — Я просто делал дело. Не то чтоб очень здорово, Но вообщем хорошо. Потом трясло в машине И ехали мы к озеру, И было уважение, И шутки, всё глазами. Внимание топографа — Вот это наша просека. Ещё одно движение — Рука, прыжок и в памяти. Я понимаю озеро Холодное, глубокое, Я понимаю ветер, Туманы и приливы. Но чтобы так не вовремя Ушел красивый, гордый… Нет, я не понимаю. Несправделиво.

Песня об отсутствующем друге

Соберутся друзья, а вот нет одного, Почему не хватает мне только его? И меня беспокоит все время одно — Вроде, видел недавно, выходит — давно. Может, просто его позабыли позвать, Может, цепко больничная держит кровать, Вдруг мешает кому-то он в этом кругу, Только я без него не могу, не могу! Вот откроется дверь, заскрипя, зазвеня, И он скажет, войдя: «Извините меня», И пойму только я, что светлей оттого, Что, действительно, все-таки ждали его!