Тело сковывает легкая боль, его головка легко проскальзывает сквозь мои мышцы, и вот он, уже внутри. Совсем чуть-чуть. Но мне больно. Черт, ну, терпи Том. Дышать сложно, лучше бы он меня в рот поимел...

Я помню. Помню темную комнату и сильные руки. Я помню, как кто-то меня ласкает, целует. И что-то шепчет, а потом смеется. Эти воспоминания словно секундный сон, я открываю глаза. Широко распахиваю их. Прикусываю нижнюю губу...

– Больно...
– мой хрип, дорожки слез и снова темнота.

А с другим было не больно. Потому что тот другой меня почти не трогал, но был ласков. Он иногда сильно обижал меня, но потом любил... Его нежные и сильные руки. Он звал меня совенком, из-за бровей. Его темно-зеленные глаза и темный бритый ежик на голове, по которому я постоянно проводил ладонью. Он просил меня трогать его там, трогать его промежность. А я смущался. В темной комнате, я снова и снова оказывался один, до тех пор пока меня кто-то не забрал от него. Люди в черной форме. А он кричал, он отбивался. Я видел, как его бьют. Его темно-алая кровь...

Громкий стон и мокрое тело падает на меня. Все? Уже все кончилось? Обнимаю его, наконец-то могу дышать. Брюнет дышит мне на ухо... но что-то не так.

Я что-то вспомнил. Я будто провалился в те воспоминания. Кто был этот человек? Или я сошел с ума от боли? Мой организм таким путем спас меня от боли? Я утонул в чьих-то воспоминаниях. Сердце бьется как-то сильно и быстро, зеленные глаза... Его лицо. Боже, что это? Что за глупые воспоминания?

– Том?
– Билл обеспокоено смотрит в мои глаза.

– Что?
– пытаюсь улыбаться этим рыжим глазам, только наверно плохо получается.

– Больно будет только первые несколько дней...

Он поднимается с кровати и уходит в ванную комнату.

Что же это такое? Что это был за сон? И почему меня так колбасит от этих глупых фантазия? Или не фантазий?

Bill ©

Воскресенье. Вытягиваюсь в кровати, как прекрасно, только где мой Том? Нужно же проверить его зад. Вчера я так и не поглядел, что там у него... Когда я пришел, он уже спал. Я не стал его больше трогать.

Том сидит в любимом кресле и смотрит на медленно-падающий снег. Он опять натянул на себя эту старую кофту, ну, никакого вкуса у парня. Кстати, с дредами он смотрится очень красиво...

– Чего ты рано так проснулся?
– усаживаюсь к нему под бок.
– Как ты?

Он медленно поворачивает ко мне лицо, обнимает за плечи, прижимает к себе.

– Странно, но ничего не болит, - целует меня, - а ты хитрый, мог бы хотя бы предупредить...

– Зачем? Ты бы нервничал, боялся, зажимался...

– Я все понял, когда ты еще презервативы притащил...

– Я подозревал, - прикасаюсь носом к его щеке, - милый, я тебя так люблю...

– Я тебя тоже люблю...
– он притягивает меня к себе на колени, удобно усаживаюсь и обнимаю его за шею, прижимаюсь грудью к его груди. Он утыкается лбом в мое плечо, а я играюсь с его дредами.

Как же хорошо. Мой мужчина, он теперь полностью мой. Он сейчас о чем-то думает, молчит, трется щекой о мои ключицы. Том такой нежный, как котеночек. Мой любимый котеночек. Беру его подбородок в ладонь, таким образом прошу посмотреть мне в глаза. Смотрит. Он такой красивый.

– Давай повторим?
– просит он, на что я могу только согласиться.

– Легко.

Мы повторяем ночное представление. Сейчас он не лежит бревном, а активно участвует в процессе. Хотя этой ночью я временами думал, что трахаю деревянную куклу, честное слово. Но это можно списать на боль.

Том извивается подо мной, громко стонет, ему хорошо? Хотя скорее похоже, на то, что его убивают. Ему больно, но мой мужчина будто нарочно сам подмахивает мне. Да так подмахивает, что и сам не рад. Корчится от боли, но не сдается, усиливает эту боль...