Шрифт:
– Нет, завтра собираюсь поговорить. Может, ты мне все сам расскажешь?
– Могу, но мне хочется услышать ее версию. Да и тебе будет легче, когда ты услышишь две версии. Картина будет более полной...
– Почему ты появился именно сейчас? Пять лет прошло...
– Четыре из них я сидел в тюрьме, затем почти полгода искал тебя и налаживал свое положение.
– За что ты сидел?
– мурашки по коже.
– За совращение несовершеннолетнего пацаненка, - он тихо посмеивается. А у меня холодок по коже проходит. Те картины из сна, когда его кто-то забирает у меня, те люди в черных одеждах...
– Алоис...
– Ты имя запомнил или вспомнил?
Он так спокойно говорит о том, что отсидел, так спокойно смеется над этом...
– Из-за меня, да?
– Других малолеток у меня никогда не было...
– Алоис...
– Да, ладно, не напрягайся. Хочешь, я к тебе завтра заеду?
Вот тут у меня сердце останавливается. Но ответ приходит мгновенно и будто на автомате:
– Нет, это не к чему.
– Совенок, ты не понял, наверно, но я отсидел из-за тебя четыре года. И сидел бы еще очень долго, если бы не деньги и мое положение...
– Всего хорошего, Алоис. Спокойной ночи.
Я отключаюсь и убираю телефон под подушку, переворачиваюсь на другую сторону кровати, укрываюсь одеялом. Нельзя так. Нельзя. И я не хочу. Я люблю Билла и лучше вообще в это все не влезать. Я ведь знаю, что я к нему что-то чувствовал еще тогда, пять лет назад. И я так же знаю, что чувства имеют одну нехорошую привычку - возвращаться. Я не хочу, чтобы у нас с Биллом были какие-то проблемы. Он итак то и дело норовит сбежать от меня...
Когда же он уже вернется из этой больницы. Нужно будет завтра поговорить с врачами. Хотя они ничего мне не говорят. Несколько общих враз и все. А Билл вообще от этой темы на раз-два уходит. Я у него спрошу, а он вроде бы и начнет отвечать, но как-то незаметно для меня уходит от темы.
***
Просыпаюсь с головной болью. Виски болят, только приподнимаюсь и снова падаю на подушку. Меня тошнит, твою мать, я заболел? Беру телефон, нужно позвонить и сказать, что меня сегодня не будет на работе. Что-то мне очень нехорошо...
– Да?
– вздрагиваю, когда на том конце провода раздается ЕГО голос.
– Ой, я ошибся номером, прости, - но тот видимо вообще меня не слушает.
– Ты что, заболел там?
– Нет, - бурчу я.
– Еще и врет, наглец. Я сейчас приеду.
– НЕТ!
Гудки. По коже дрожь. Что он придумал? Что он? Утыкаюсь лицом в подушку. Пусть едет. Я все равно не открою ему дверь. Нужно позвонить Биллу. Кое-как нахожу его номер в телефонной книжке, нажимаю вызов.
– Том, ты где? Я хочу мишек, я хочу мишек прямо сейчас! Где ты?
– Билл не ори, не ори, прошу тебя, - шиплю, - я заболел, я сегодня дома полежу.
– Как заболел? Ты опять без шарфа ходил, да? Ну, Том, что ты как ребенок! Ты даже не заметил как заболел!
– Не ори, Билл...
– Что, не ори?
– вздыхает.
– Том, в ванной есть аптечка, возьми там градусник.
– Я все сделаю сам, не нужно указывать, - нервничаю я, - я позвонил только для того, чтобы предупредить, что сегодня я к тебе не приеду. И завтра наверно тоже.
– Не перебивай меня!
– вопит эта бестия.
– Иди за градусником.
– Билл, я не могу с кровати встать, голова раскалывается, - сержусь я и повышаю голос, - хватит командовать!
– Как не можешь встать с кровати? Идиот? Вызывай скорую!