Этот человек должен был знать о том, что он, Том, встречается с парнем. Иначе откуда это желание взять его тело? В общем, скорей всего Том сам дал повод для того, что произошло. По другому и быть не может.

Но все-таки, кто этот мужчина? Давно ли они с Томом общаются? Общались уже до нашего с ним знакомства или это началось позже? Я должен это узнать у Тома. И чего он психует и орет на меня? Из дома своего еще выкинул. Ну, и пусть…

На ужине его не было. Разобиделся. И чего теперь? Понимаю, что ему сделали очень больно, но я-то тут причем? Он ведь мог рассказать мне, просто рассказать. Но нет, вместо этого он чуть ли не пинками выставляет меня из домика.

Том ведь пережил огромную боль, его унизили, сломали… А я отвернулся от него. В этот самый трудный для него момент, я отвернулся. Еще и виноватым его сделал. Конечно, я во многом не прав, только гордость не позволяет поступать по-другому. А нужно бы…

Люблю его. Он столько раз переступал через себя, столько раз искал примирения первым, завоевывал меня, искал способ вернуть меня. А я только и делал, что отворачивался от него. Постоянно. Наверно он думает, что я не дорожу им, а вдруг он решит, что я не люблю его? А с таким моим поведением он скоро так решит…

Tom ©

Пятый день. Еще двое суток и я уеду отсюда. Голова ужасно болит. Настроения нет. Я не знаю точной причины отсутствия своего настроения. Мне просто плохо…

Даже все дни до этого мне было гораздо лучше. Лучше бы я не говорил всего этого Биллу. А то выходит так, что я оправдываюсь перед ним. И наверно он прав, я многое беру жалостью. Вот, жалкий я…

Я не ходил вчера на ужин, сегодня уже пропустил завтрак, и на обед я не собираюсь. Лежу и занимаюсь самобичеванием… Пока в мою дверь не поскреблись. Ну, Билл, заходи…

– Открыто…

Билл влезает в мою комнату, топчется у двери, мнется, я открываю глаза.

– Что ты тут забыл?

– Чего злишься?
– мычит он.
– Ты уже заказал билет на обратный путь?

– Да.

– На когда? Когда ты летишь в Нью-Йорк, каким рейсом?

Напрягаю память.

– Так в понедельник, в три…

– Я полечу с тобой, хорошо?
– виноватый взгляд, осторожно садится на край моей кровати.

– Самолет не мой. Я тебе запретить не могу…

– Ты не хочешь?

– Билл, - сажусь в кровати, - поступай, как знаешь, мне сейчас не до этого… - ложусь назад и поворачиваюсь лицом к стене.

Этот наглец недолго думая залезает ко мне под одеяло и ложится рядом.

– Я люблю тебя… - шепчет мне в затылок.
– Я люблю тебя сильнее тысяч звезд…

Молчу. Я тоже его люблю, но сейчас нет сил на эту любовь. Нет желания любить его прямо сейчас. Он не виноват ни в чем, знаю, но настроения нет. Билл жмется ко мне, целует в шею, куда-то дреды, чувствую, как он клюет носом.

Обнимает меня, это меня успокаивает. Пусть он будет рядом. Я наконец-то согреюсь. Все эти ночи я ужасно мерз. Правильно говорил Джордж, нужно было брать свои одеяла. Так, нужно будет по приезду позвать его куда-нибудь, нужно закрепить наше перемирие. Да и к Биллу он вроде бы уже не так воинственно настроен.

Я же говорил, что на обед я так и не попал, потому что брюнет так пригрел меня, что я уснул. А проснулся уже лицом к нему, обнимая его, прижимая к себе. Он кстати не спал, когда я проснулся.

– У тебя и, правда, очень холодно, - шепчет в мои губы.

– Я никогда не вру… - зеваю.

Он укладывает свое тонкое тельце на меня, залезает на меня с руками и ногами, утыкается носом в мою шею.