Он был здесь гостем.

— Так, Джу, займи нам столик, а мы сделаем заказ, — улыбнулся Грей, отдавая ей свой тубус.

Друзья встали в конце очереди. Грей, прикусив губу, придирчиво смотрел за работой баристы, кажется, готовый в любой момент сделать парнишке замечание. Нацу понимал его. Хоть каждый из них добился того, чего хотел, и ни за что не променяли бы работу, которой они были безгранично преданы, время, которое оба провели по ту сторону кофе-машины, было невероятным опытом. И иногда Нацу действительно посещали мысли о том, как бы он хотел повернуть время вспять и вновь оказаться невезучим баристой из Бушвика, жившим в крохотном лофте с лучшим другом и котом под мышкой.

Нацу улыбнулся этим мыслям. Во всем была виновата ностальгия, ворвавшаяся в его жизнь в виде кофейни со знакомым запахом кофе и…

Невольно его взгляд зацепился за висевшие на стене часы.

07:05.

Что-то словно толкнуло его, и он, не понимая почему, повернул голову в сторону двери. Несколько секунд ничего не происходило, и какое-то странное, непонятное чувство разочарования начало разливаться в его груди, когда по кофейне разнесся звон колокольчиков, а через порог переступила новая посетительница.

Нацу испытал дежавю.

»…каждый вторник, среду, пятницу и субботу, как только на дверце кофейни появлялась табличка «открыто», она переступала порог…»

Женщина обвела взглядом кофейню, а перед глазами Нацу вдруг предстала другая картинка из далекого прошлого.

»…поправляла свой длинный шарф…»

Блондинка по привычке провела рукой по алому шарфу.

»…окидывая его, Нацу, с ног до головы безразличным взглядом, проходила к стойке и, молча, кивала…»

Его соседка, критик из «NY’s mistake», женщина, которая будет оценивать его работу, встретилась с ним взглядом, и именно в этот момент осознание прошибло холодным потом, а перед глазами окончательно сформировалось старое воспоминание девушки, с образом которой ассоциировались мокко и шоколадные пирожные с арахисом.

— Люси! — громко поприветствовал Грей девушку, которая с секунду не прерывая зрительного контакта с Нацу, перевела взгляд на Фуллбастера.

— Какие люди, — хмыкнула женщина, растянув ярко-красные губы в улыбке. Стянув с рук перчатки, она медленно встала в очередь. — Давно тебя не видела.

Грей пожал плечами.

— Работа, работа. Свадьба. Работа. Собаки. Снова свадьба, — усмехнулся парень. — Сама понимаешь, жизнь в Большом Яблоке слишком затягивает.

— Да уж, — согласилась Хартфилия, вычитывая названия напитков на стенде.

— Кстати, ты ведь придешь?

Люси непонимающе нахмурилась.

— Куда?

Грей возмущенно скрестил руки.

— Как куда? Хартфилия, на мою свадьбу! Я, черт возьми, тебе почти пять лет кофе варил! Так что ты обязана быть на моей свадьбе, и я не приму никаких отговорок.

— А кто отговаривается-то? — улыбнулась девушка. — Я только «за». Еще один праздник лицемерия и унижения человеческого рода. Как я могу такое пропустить?

— Милая, даже не пытайся. Я прекрасно знаю твое отношение к браку, и, поверь, мне глубоко начхать на твои колкости. Хоть статью напиши по этому поводу, но на свадьбе ты обязана быть!

Нацу чувствовал себя третьим лишним. Но пока его это устраивало.

Он не мог поверить, что все это реальность. Теперь стало понятным, откуда было то странное чувство, которое возникло у него, когда он увидел ее в дверях квартиры. Он знал ее. Знал Люси Хартфилию, постоянную посетительницу, которая училась в Нью-Йоркском Университете, любила мокко и длинные шарфы с беретами. Он запомнил ее такой. Запомнил девушку, которая грубила и одаривала его презрительным: «Фрик». Помнил девушку, чьи заказы отпечатались у него в голове выжженными в мозгу словами.

И только одно он не мог понять. Помнила ли она его?

— И тебе привет, Люси, — наконец, решил подать голос Нацу.

Хартфилия, до этого внимательно изучавшая ассортимент кофейни, еле заметно вздрогнула и медленно встретилась с ним взглядом.

— А я все гадала, откуда я тебя помню, — натянуто улыбнулась Люси, издевательски изогнув идеальную бровь. — Фрик? Снова в городе?

— Да, и как видишь не по ту сторону кофейной стойки.