Декабрь 2306.

Передышка в патрулировании продолжалась ровно до момента, когда снег прочно лег, и морозы сковали горы. Патрулирование было немедленно возобновлено, еще и потому, что системы наблюдения поотключались или вышли из строя, заваленные снегом. Так что помимо расчистки двора и плаца, группы упорно пробивали маршруты вверх и вниз по ущельям. Местами, конечно, снег выдувало или уплотняло до такой степени, что по нему свободно мог пройти вооруженный человек, но в основном приходилось именно что утаптывать и пробивать тропинки.

– -Все равно не понимаю!
– тяжело выдохнул Спартак и опустился в снег.

– -Да чего тут понимать, топтать надо!
– немедленно отозвался Влад.

– -Привал, слабосильная команда!
– отдал приказ Дрон.
– Это вам не тварей за километр в глаз бить! Тут эта самая, мышца нужна, во!

– -Или нормальная техника, - прохрипел Виталь, опускаясь в сугроб.
– На кой хрен мы тут топчемся? Завтра будет буран, все занесет и придется по новой тропить!

– -Вот сразу видно, перед нами типичные рядовые, - наставительно ответил Дюша.

Сержант безошибочно выбрал кусок поверхности с настом покрепче и уселся, благо стационарные "поджопники", то есть куски теплоизолирующего материала, давно были нашиты прямо поверх камуфляжных утепленных штанов. Достал сигарету, не спеша закурил, и ровно в момент, когда возмущение рядовых достигло апогея, продолжил тираду.

– -Вам бы лишь бы меньше делать да больше спать! Наверняка ж мечтаете, как во сне всему обучитесь! Лень лишний раз потренироваться! Я ж говорю, типичные рядовые, нет бы радоваться и скакать. Сам Римский Лев ими занимается, тренирует, от тварей охраняет! Вот помню, сижу я как-то раз в бункере, а туалет, значит...

– -Дюша!!!
– хором заорала группа.
– Не надо!

– -Вы бы так не орали, да, - усмехнулся сержант, - а то лавина сойдет, того-этого, долго откапываться придется.

– -Ага, или твари услышат, - покивал Дрон, - замаемся всех хоронить!

– -Вижу, товарищи рядовые, не доходит до вас высокий смысл топтания снега, - ехидно-назидательно продолжил Дюша.
– А ведь, казалось бы, за полтора года рядом со Львом могли бы уже понять, что просто так ничего не делается.

– -Ну и в чем тут высокий смысл топтания снега?

– -Умение работать командой в тяжелых условиях, - безмятежно ответил сержант.
– Кто не верит, может лично спросить у Льва. Ну что вы на меня так смотрите? Тяжелый совместный труд -- он, как известно, объединяет!

– -Вот вечно так, - проворчал Спартак, - знаю, что Дюша где-то приврал, а где именно -- не пойму!

– -Ничего, расчистим пару ущелий вместе -- обязательно поймешь!
– пообещал Дюша.
– И это не шутка!

Спартак только тяжело вздохнул, встал и продолжил утаптывать снег.

Новый год и январь 2307.

Как уже говорилось, в прежние года зимой на форпосте становилось вдвойне скучно. Может быть, в первые несколько лет после постройки и было весело, а потом зима за зимой протекали по одному и тому же сценарию. Вялое патрулирование, скука и отупение с ожиданием весны и отвращением к опостылевшим стенам. Но в этот год лысый генерал никому скучать не давал, одни только прогулки по заснеженным ущельям чего стоят! Лев твердо стоял на позиции, что диверсант должен быть готов действовать в любую погоду, в любых условиях и с неизменным успехом.

Осознавал ли генерал, что группа может погибнуть, даже не увидев тварей? О, конечно! Гарнизону пришлось сдавать массу зачетов: ориентирование на местности, умение вязать узлы, добыча еды и определение съедобности, выживание в суровых погодных условиях и многое -- многое другое. Бойцы стонали, но сдавали, сдавали, и если капитан Имангалиев как-то более-менее снисходительно относился к процессу, то сам генерал обычно ворчал: "Криворукие!" и отправлял на пересдачу. С первого раза зачеты Льву ухитрялись сдавать только сержанты-Андреи, и то, лишь благодаря огромному боевому опыту и смекалке.

Зимним январским вечером, когда морозы достигли своего пика, Лев сидел в центре связи и размышлял. Находившийся тут же снайпер Спартак Десновский, погруженный в работу, не обращал на генерала внимания. Лев любил сидеть вот так вот и молча размышлять, и постепенно гарнизон привык не отвлекаться. Сидит себе генерал и сидит.

Спартак, склонившись над терминалом, быстро-быстро забивал данные, сверяясь с какими-то своими схемами. Лысина снайпера поблескивала, длинный нос подергивался, ноги, казалось, двигаются в такт рукам. Мысли генерала невольно свернули на размышления о судьбе окружающих, обычно перетекающие в мысли о судьбе всего человечества. Вот горы, и мы в горах, напряженно думал генерал, и этого достаточно, чтобы погибнуть. Без всяких тварей. Лавины, морозы, камнепады, экстремальные условия, отсутствие продовольствия и воды.