Шрифт:
— Какое живописное утро! — воскликнула Железная Орхидея, желая воздать хвалу его вкусу. — Как ты намерен его провести?
Джерек пожал плечами.
— Признаться, я еще не думал об атом. А что предложишь ты?
— Ах, Джерек, я думаю, тебе — основавшему Фасон Ностальгии, придется по вкусу прогулка в один из древних Руинных Городов.
— О, мечтательная Королева Матерей, ты совершенна в своем Ностальгическом настроении! — он нежно поцеловал ее в веки цвета черного дерева. Мы были там в последний раз, когда я был совсем ребенком. Ты подумала о Шаналорне, [21] не правда ли?
21
«… ты подумала о Шаналорне…»
Шаналорн (Танелорн) — один из центральных образов в сериале Муркока «Вечный герой». Танелорн — это Город, существующий всегда и везде, вне времени и пространства, Центр Гармонии и оплот борьбы против сил Хаоса. В Танелорне, подобно греческому Элизиуму, отдыхают Герои после битв с чудовищами Хаоса. В романе «Серебряные воины», из цикла о Джоне Дэйкере-Эрикезе, Муркок говорит так устами своих героев: «… город Танелорн — вечный… Герою необходимо, чтобы такой город существовал, несмотря на все видоизменения Земли. Говорят, что даже самые обездоленные народы там обретают покой. А еще говорят, что люди сами должны пожелать мира и покоя — лишь тогда они найдут Танелорн». Упоминание о Танелорне есть во всех произведениях этого цикла. В романе «Пустые земли» речь идет о Конце Времени, где Танелорн уже утерял свою былую мощь и превратился в скопище руин. Отсюда и название «Руинные Города». Муркок хочет подчеркнуть, что за тысячелетия изменилось само звучание этого слова, поэтому жители Края Времени называют его «Шаналорн».
— Шаналорн, или нечто другое… Мы отправимся туда, куда ты пожелаешь. К тому же, если мне не изменяет память, тебя зачали именно в Шаналорне, — она зевнула. — Руинные Города — единственное, что неизменно в нашем зыбком мире.
— Некоторые бы сказали — они были миром, — Джерек улыбнулся. — Но им недостает шарма метрополий Эпохи Рассвета, [22] несмотря на всю их древность.
— А для меня они полны романтики, — воскликнула Железная Орхидея, захваченная воспоминаниями. Она обвила Джерека своими янтарно-черными руками и прикоснулась губами цвета полночной сини к его челу. Платье ее, сплетенное из живых пурпурных маков вздымалось и опадало в такт дыханию.
22
«… им недостает шарма метрополий Эпохи Рассвета…»
Метрополия (от греч. metropolis) — государство, имеющее колонии.
— О, мой искатель приключений, в какой наряд ты облачишься? Неужели ты все еще придерживаешься Стиля Стрелоносных Костюмов? [23]
— Я полагаю, нет, мама! — Джерек Карнелиан с трудом скрыл разочарование по поводу ее пристрастия к черным и синим туалетам, оставшегося со времен ее романа с гибельно-мрачным Вертером де Гете. Мгновение он помедлил, а затем, поворотом Кольца Власти соткал струящуюся мантию бело-вуального меха.
— Превосходно, — промурлыкала Железная Орхидея, оценив по достоинству намерение сына подобрать наряд по контрасту себе собственным. — Пойдем к твоему экипажу!
23
«… ты до сих пор придерживаешься Стиля Стрелоносных Костюмов…»
Стрелоносные Костюмы — Железная Орхидея имеет в виду одежду арестантов в 19-ом веке на которую нашивались стрелы. Позже эта символика сменилась разноцветными кругами. Эти «Стрелоносные Костюмы» Джерек скопировал в своей реконструкции Лондона.
Они покинули ранчо, которое умышленно сохранялось в том же виде, каким было во времена потерянной возлюбленной Джерека, миссис Амелии Ундервуд, перед тем, как она отправилась назад в свой 19-й век, и пересекли хорошо ухоженную лужайку с подстриженной травой, где уже не бродили средь кустов его олень и бизон, а о милой Амелии напоминали только беседки из роз и японские садики.
Они подошли к его молочно-белому нефритовому ландо, изукрашенному зеленым золотом, которое было обито изнутри шкурами давно исчезнувших зверей — винилов абрикосовой масти. [24]
24
«… обито изнутри шкурами давно исчезнувших зверей — винилов абрикосовой масти…»
Винил (сокр. от винилацетат) — химическое вещество, используемое в производстве различного рода покрытий для полов. Муркок нарочито подчеркивает обрывочность знаний о прежней культуре у обитателей Края Времени. Поэтому обивку из винила они считают мехом экзотического животного.
Железная Орхидея непринужденно расположилась на сиденье, Джерек устроился напротив и побарабанил пальцами по перилам ограждения, дав тем самым экипажу сигнал для подъема.
Кто-то создал приятное круглое желтое солнце и роскошные голубые облака, под которыми уходили вдаль невысокие, поросшие травой холмы, шелестели леса из сосен и гвоздичных деревьев, струились янтарные и серебряные реки. Ландшафт радовал глаз, простираясь вокруг на мили. Ландо двигалось в южном направлении, к Шаналорну.
Они пересекли тягучее белопенное море, гадая, кто создал тех тварей, напоминающих гигантских дождевых червей, что высовывали из воды то ли головы, то ли хвосты, а, может, и то и другое одновременно.
— Вероятно, это дело рук Вертера, — предположила Железная Орхидея. — Это его протест против банальности в творчестве! Или самовыражение, как ты думаешь? Но, на мой вкус, все это слишком примитивно.
Они вздохнули с облегчением, когда белое море осталось позади. Сейчас они плыли над высокими соляными столпами, отражающими свет красноватого шара, который, вероятно, и был настоящим солнцем. В этом ландшафте таилось молчание, влиянию которого они поддались и не разговаривали, пока не миновали его.
— Уже недалеко, — нарушила молчание Железная Орхидея, выглядывая через борт ландо, хотя на самом деле она не имела ни малейшего представления о том, где они находились, да ей и не было нужды знать это, ведь Джерек отдал экипажу четкие распоряжения. Джерек улыбнулся, радуясь воодушевлению матери, которой доставляли удовольствие их совместные вылазки.
Вдруг порыв ветра вздел его бело-вуальную мантию, и она, поднявшись, закрыла ему обзор. Он одернул ее столь лихо, что ткань окутала все сидение, и в этот момент, по какой-то неясной причине, Джерек вспомнил о госпоже Ундервуд, и сердце его зальдилось. Прошло уже немало времени, но она все не возвращалась. Он подумал, что по прибытии из Шаналорна нелишне будет навестить капризного ученого старика Браннарта Морфейла, и упросить его дать еще одну машину времени. Несмотря на то, что Морфейл и заявил, что миссис Ундервуд, подверженная, как и все, эффекту Морфейла, скоро будет вытолкнута из 1896 года и может оказаться в любом периоде времени последнего миллионолетья, Джерек был убежден, что она вернется именно сюда, в его век, где они и заживут в любви и согласии. Иной раз Джерек подумывал о том, что сам Браннарт, исполненный решимости доказать безупречность своей теории, препятствует попыткам миссис Ундервуд вернуться. В душе он осознавал, что это маловероятно, но, с другой стороны, ни для кого не было секретом, что миледи Шарлотина и Лорд Джеггед Канари вели какую-то свою игру с его судьбой и судьбой Амелии. Доселе он добродушно относился к этому, хотя уже начинал подумывать о том, не зашла ли их шутка слишком далеко.
Железная Орхидея, заметив, что он погрустнел, наклонилась вперед и погладила его лоб.
— Снова меланхолия, любовь моя?
— Прости меня, прекраснейший из цветов, — Джерек придал лицу нарочито беспечное выражение и улыбнулся. Вдруг на горизонте появилось пульсирующее фиолетовое свечение, и он вскрикнул.
— Посмотри! Шаналорн! Она повернулась, и лицо ее, словно черное зеркало, отразило нежное сияние.
— О, наконец-то! Они вплыли в ландшафт, который никто не хотел изменять: не только потому, что он уже итак был прекрасен, но и потому, что легкомысленные эксперименты с источниками его энергии могли дорого обойтись. Города, подобные Шаналорну, были очень старыми: ведь строили их в течение многих столетий. Говорили, что они способны преобразовывать энергию целого космоса, и, что их загадочные механизмы способны воссоздать Вселенную заново, но никто так и не потрудился проверить эти домыслы, а посему мало кто беспокоил себя такими усилиями, по меньшей мере, последнюю пару тысячелетий. Кроме того, подобные занятия считались вульгарными, да и куда легче было заняться созиданием новых звезд и планет. Города, подобные Шаналорну, были вечны, как само Время, хотя, если верить Юшариспу — маленькому чужаку, отправившемуся в космическое путешествие вместе с Лордом Монгровом, именно Время-то и не является вечным.