– Потрогай меня, – она проводит языком по моей верхней губе и сдавленно

всхлипывает. – Нет ничего странного в том, чтобы хотеть это. И я тоже хочу.

Ты не делаешь сейчас ничего предосудительного.

Она неуверенно обнимает меня за шею одной рукой, раздвигает ноги и

притягивает меня к себе,

давай

ближе

да-а-а.

Я чувствую, как, отдаваясь процессу, она становится податливее подо

мной. Одной рукой поглаживая меня по лицу, она другой обхватывает член.

От ее прикосновения он становится еще тверже. Я вдыхаю ее сладкий

цитрусовый аромат и наклоняю голову, чтобы втянуть в рот мягкий сосок, а

когда он твердеет от касаний моего языка, не могу сдержать стон.

Я начинаю стаскивать с нее юбку.

– Ох, блин, – произносит он, закрыв рот рукой и смеясь.

Замерев, я смотрю на нее.

Черт возьми – ну конечно же, сейчас окажется, что она только что

вспомнила о своих месячных.

– Что такое? – как можно спокойнее спрашиваю я.

В ее широко раскрытых голубых глазах – игривая просьба об извинении.

– Я не брила ноги… какое-то время.

Я выдыхаю, а от облегчения мои руки становятся неуклюжими, когда

наконец снимаю с нее юбку.

– Не беспокойся. Я тоже.

Она хихикает, а когда я смотрю на нее, она меня просто потрясает.

Замерев под моим взглядом, позволяет оглядеть ее с ног до головы. Может, у

нее и небритые ноги, но это не заметно. Достаточно сказать, что Логан –

натуральная блондинка, и все остальные, обычно прикрытые бикини части ее

тела заставляют меня изойти слюной.

Только когда оказался над ней, расположившись между ее бедер,

замечаю, насколько она расслаблена, лежа обнаженной передо мной, что я

готов оценить это в полной мере: для Ямочки сейчас никого не существует,

кроме нее самой.

Большинство девушек не приходят ко мне домой исключительно ради

собственного удовольствия. Как бы не убеждали в обратном, они хотят

отношений со мной, обожания. Им хочется, чтобы я захотел чего-то большего

с ними, помимо одной ночи. Чтобы они понравились мне за пределами

спальни.

Но Логан, похоже, не сильно волнует, что я про нее подумаю, или даже

увидимся ли мы с ней снова. Она использует меня.

Я ощущаю острую боль от собственной ненужности и тепло уважения к

ней одновременно.

Она начинает покусывать свою сладкую нижнюю губу.

– Все в порядке?

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и выдох.

– Просто смотрю на тебя, – отвечаю я. – Ты… – ты меня удивила. – Ты

охрененно красивая.

Она даже не благодарит меня. Она вообще никак не реагирует, только

смотрит на меня из-под отяжелевших век.

Провожу рукой по ее груди – полной и с маленькими розовыми сосками –

и спускаюсь к упругому животу. Она всем телом подается навстречу моим

прикосновениям.

– Можно я поцелую тебя здесь? – спрашиваю я, пальцами едва касаясь ее

между ног. Она там мягкая и достаточно влажная, чтобы искушать меня, но

все же не достаточно, чтобы я был уверен, что она взорвется бомбой, как я

того и хочу.

Она слегка качает головой и широко улыбается.

– Нут уж, сэр. Это нечто особенное.

Блядь. Это действительно особенное, и меня это будоражит – что она так

к этому относится. Но теперь я чувствую легкое расстройство: чем больше

времени я с ней провожу, тем больше хочу, чтобы эта ночь вынесла к чертям

ей мозг. Если говорить языком кино, то я ей покажу, кто тут долбаный

Крестный отец.

Она на ощупь находит на подушке рядом с собой презерватив и

протягивает его мне.

– Думал, ты хотела, чтобы я продемонстрировал тебе все свое

мастерство, – подшучиваю я.

Она издает смешок, но улыбаться не перестает.

– Просто иди сюда.

Покачав головой, я отвечаю:

– Раз уж мы пропускаем прелюдию, хотя бы сама надень его.

Мило закатив глаза, она приподнимается на локте и разрывает зубами

обертку. Медленно, очень медленно она раскатывает его по моей длине, а я,

прикусив губу, издаю стон.

Увидев ее голой… попробовав на вкус ее язычок… ощутив обхват ее