Несколько бледно-зелёных паутинок Уино, покрывающих покойного, истончились настолько, что, когда вспыхнул следующий узелок, они разом испарились, озарив напоследок всю поляну ярким белёсым светом. Тело молодого онталара начало исчезать на глазах. А над местом, где он лежал, закружилось облачко из искрящихся зелёных песчинок.

Эларг поднялся с колен и посмотрел вверх -- туда, где в синеве безоблачного неба сходились обгорелые верхушки деревьев. Дождь усилился, крупные капли падали магу на лицо, смешиваясь со скупыми старческими слезинками.

Эларг внимательно осмотрел поляну: следов присутствия могущественного мага, сиурта или же какой-то магической твари ему обнаружить не удалось.

"Что же всё-таки случилось?
– - мысленно спросил себя Эларг.

– - Роно, дружок, ты где?

"И где тело пееро бедного юноши? Ведь был же у него пееро? Что за вопрос? Конечно, был. Иначе какой он сиурт!"

Справа, из куста, ощетинившегося обугленными ветвями, послышался призывный и обеспокоенный свист.

Эларг кинулся на звук и за большим оплавленным валуном обнаружил Роно, склонившегося над телом сильно обожжённого, но всё ещё живого сородича.

"Это поразительно, такой маленький и такой сильный!
– - Сиурт присел на камень и осторожно, боясь причинить боль, коснулся шёрстки умирающего пееро.
– - Удивительно, что он ещё жив, -- обычно в подобных случаях сиурт и его питомец умирают одновременно. Такого, чтобы пееро пережил "хозяина", Эларг припомнить не мог.
– - Как же мне поступить? Дать крошке умереть? А что, если?
– - Он нахмурился, испугавшись собственной мысли, но после короткого раздумья, во время которого прикидывал все за и против, глаза его, наконец, просветлели.
– - А что, смогу ли я вынести вдвое больший от прежнего поток Уино? А? Может статься, смогу манипулировать двумя стихиями? Забавно, что я сразу не подумал об этом. Какое искушение, о Великие! Так что, смогу или нет? Наверное, да, во всяком случае, стоит попробовать... Очень непростой вопрос, стоит пробовать или нет. Как это заманчиво, какие возможности сулит в будущем. Но пока оно не наступит, это самое "будущее", мне снова придётся шаг за шагом, подобно ученику третьей ступени, следить за каждой крупицей Уино. Искать. Пробовать. Ошибаться. Часами корпеть над древними гримуарами. Тысячи часов работы в библиотеке, бессонные ночи, череда нескончаемых опытов.
– - И он ужаснулся, представив, что ему придётся снова пройти через всё это.
– - Ты не молод, Эларг!"

Роно заверещал и запрыгал, привлекая его внимание.

– - Что же мне с тобой делать?
– - Эларг погладил умирающего зверька. "Жалко его?
– - мысленно спросил у Роно.
– - И мне жалко. Ах, ты ж, доброе сердечко".

Умирающий пееро смотрел на него преданными глазёнками, в которых не было ни мольбы о помощи, ни боли или страха, была только древняя, многовековая безграничная преданность. Эларг смотрел на зверька и ждал, сам не зная, чего, никак не мог решиться, не мог позволить себе так рисковать.

Время шло, несчастный пееро с удивительным упорством цеплялся за покидающую его жизнь.

Эларг снова погладил его, ощущая дрожь маленького тельца. Он посмотрел на свои ладони: четырёхпалую левую и обычную правую. Заглянул в преданные глаза зверька и решился на глупость, которую никак не мог себе позволить ни один на Ганисе сиурт. Он знал, ему ещё придётся ответить за это перед советом Дэклата а, возможно, и перед ещё более могущественными силами. Но равнодушно взирать, как умирает это маленькое преданное существо, Эларг не мог.

С этого мгновения сиурт действовал решительно и быстро.

В руке его блеснуло галиоровое лезвие, и он, положив ладонь на холодный камень, одним резким движением отсёк себе средний палец левой руки. Скрипнули зубы. Пытаясь удержать рвущийся на волю крик, Эларг поднялся во весь рост и воздел четырёхпалую окровавленную ладонь в небо.

– - Он мой!
– - оповестил он вечность.

Вечность промолчала.

Наступила полная тишина, ветер и дождь мгновенно прекратились: сорвавшимся голосом Эларг произносил клятву верности, беззвучно шевеля губами. Закончил он уже в полный голос и громко, почти выкрикивая слова, произнёс:

– - Я даю тебе новое имя, отныне тебя будут звать Дал!

Раздался удар грома, с неба плотным потоком хлынул ливень и засверкали молнии. Наречённый Далом пееро забился в конвульсиях и еле слышно захрипел.

Потоки ветра начали круговые движения далеко за пределами поляны. Они вырывали кусты и мелкие деревца, а крупным закручивали ветви и стволы в спирали. Кольцо восходящего воздушного потока сужалось под монотонные раскаты грома. Стоящий в центре воронки Эларг воздел обе руки в небо и, растопырив оставшиеся восемь пальцев, раз за разом выкрикивал имя своего второго пееро. Его лицо обильно покрывали дождевые капли, отражающие летящие по багряному небу серые облака и отблески молний.

Тело сиурта вытянулось в струну. Эларга слегка приподняло над землёй, и казалось, что его вот-вот унесёт ураган. С очередным ударом молнии пространство вокруг него словно взорвалось -- и Эларгу, наконец, стало легче. Капли дождя застыли, повиснув в воздухе, а через мгновение разом обрушились на землю.

Как же он сильно рисковал. Поток Уино такой мощности мог запросто убить его и обоих пееро. Но только умудрённые жизненным опытом старцы способны на подобные поступки. У прыщавого юнца на это просто не хватило бы смелости и сил, у зрелого мужа нашлось бы достаточно ума и цинизма, чтобы не совершить подобного, поддавшись душевным сиюминутным порывам, у стариков же всегда предостаточно безрассудства и никому не нужного сострадания.