– Это язык твоего мира, мне нужно время чтобы к нему привыкнуть. Иначе я понимаю только прямое значение слов.

Найдя целую пару весел и зафиксировав кормило они принялись выгребать к острову.

Если бы не попутное течение им пришлось бы делать это очень долго.

Солнце перевалило уже далеко за зенит, когда ладья села на мель недалеко от острова. Пришлось им взяв пожитки в руки еще и брести к берегу чертыхаясь и проваливаясь по колено в иле и стараясь не наступать на морских ежей.

Но вот, путь преодолён и, не скрывая вздохов облегчения, они растянулись на песке.

– Прям как в детстве, - мечтательно протянул Арсений. растянувшись в тени ближайшего дерева.

– Слышь кандидат в боги, - обратился он к Рэндому, - у тебя детство то хоть было?

– Не помню, - честно отозвался тот.

– Давай пока винище допьем, - предложил Арсений - хоть и кислятина изрядная, но все равно у нас "фиеста".

– Пей, - отозвался Рэндом, пусть жара спадет а там и посмотрим.

Время до вечера они провели в разговорах.

Арсений все выспрашивал Рэндома о его мире и возможности стать богом.

– То есть все что у тебя есть это смутные прозрения и речь некой жрицы из другого мира в котором был то ли ты то ли не ты.

– Мда негусто, прям как в книжках какого нибудь писаки "иба ваистену".

– Ладно пошли, поищем где мы а то сдается мне что это тоже не мой мир.

– С чего ты так думаешь?
– Осведомился Рэндом, - Это твой мир.

– Если твоя способность проникать в другие миры ориентирована только на поиск заблудших душ, то мы могли оказаться в другом мире, где есть еще одна хотя эта лодка мне что-то напоминает.

– Но эта душа может быть и в твоём мире, - ответил Рэндом.

– Ладно пошли, проверим, - встал Арсений потягиваясь, - куда нас занесло.

– Пойдем, - ответил Рэндом.

– Я иду впереди, а ты, если что сразу уносишь нас в свой мир.

– Вполне разумно, - согласился Рэндом.

Не торопясь, они углубились в заросли острова.

Чем дальше они шли, тем больше становились деревья.

Над ними перепархивали пестрые птицы, животных не было видно или они умело скрывались от пришельцев.

Грохот бьющейся посуды они услышали на подходе к пещере.

– Похоже на ссору, - заявил Арсений, остановив ногой выкатившийся кувшин.

Рэндом лишь молча пожал плечами. Держась за стенки, щурясь от солнца, одетая в заляпанный вином пеплос, путаясь в смоляных волнах волос доходящих до бедер, к ним вышла навстречу женщина.

– Опять моряки пожаловали.
– Заявила она, подойдя к ним.
– Что ж вам после войны "винного града" неймётся? Свиньями стать захотели? С этими с ловами она смачно хлебнула из захваченного кувшина.

Арсений при этих словах заметно побледнел.

– Идем отсюда, - уголком рта прошептал он Рэндому, - кажется я знаю, где мы...

– А чего тут не знать, - ответила незнакомка.

– Этот остров "моя земля", Я "Соколица" внучка богов. Меня бросил хитроумный "Сердящий богов" и уплыл к своей жёнушке.

С этими словами Цирцея ушла в лес...

Она проснулась, от впившегося в корня дерева на поляне в лесу, и от горячих препирательств.

– Ну и что, что это мой мир.

– Да мы тут, но лишь не где а когда.

– Это три тыщи лет до моего рождения с гаком и гак немаленький, - горячился Арсений.

– Сколько?
– удивился Рэндом.

– Столько, сколько оборотов вокруг солнца, - злился Арсений.

– А ты не знаешь? Так я объясню астроном хренов.

Открыв глаза и скинув ветки, Цирцея проснулась окончательно.