«Ждать не обязательно».

— Хорошо, — летучая мышка встала и потянулась. От голода ее немного шатало. — Когда я дам команду «Вперед», откроешь выход в эпоху, предшествовавшую самой первой катастрофе, только с запасом — чтобы я успела все исправить. Думаю, месяца хватит… А лучше два.

«Прошу уточнить: о какой катастрофе идет речь?» — просигналил компьютер. Фокси растерянно моргнула.

— О ней говорил Курган… Что-то случилось семь тысяч лет назад в Атлантиде.

«Определение недостаточно точное».

Летунья нахмурилась.

«Результатом катастрофы должно было стать уничтожение планеты, но атланты как-то ослабили катаклизм, и Земля погибла не полностью».

Пауза.

«В указанный временной период, под граничные условия подпадает лишь одно событие. Вывести информацию на ментоэкран?»

Фокси обрадовано закивала:

— Конечно!

Сенсорная площадка потускнела, некоторое время оставалась темной, а затем внезапно вспыхнула слепящим красным огнем.

— Доступ запрещен, — прогремел жесткий голос. Фокси чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Что?!

— Доступ запрещен, — с той же силой и интонацией повторил голос. Летунья моргнула.

— Х-х-хорошо, — слегка испуганная, она обернула вокруг себя крылья. — Просто открой путь в период за два месяца до этого… запретного события.

«Приказ не может быть исполнен», — уже привычным беззвучным способом ответила машина.

— Почему?! — воскликнула Фокси.

— Доступ запрещен, — вновь прогремел компьютер. Летучая мышка задумалась.

«Кто засекретил информацию о катастрофе?» — спросила она мысленно, после долгого молчания.

«Нет данных».

«Как глубоко в прошлое ты можешь меня отправить, не нарушая ничьих запретов?»

Пауза.

«Минус шесть тысяч девятьсот сорок два года, десять месяцев, шестнадцать дней, семь часов, тридцать девять минут».

— И насколько это позднее катастрофы? — вслух поинтересовалась Фокси.

— Доступ запре…

— Ладно, ладно, я просто спросила, — летунья тяжело вздохнула. — Вперед.

«Это команда?» — вежливо уточнил компьютер.

— Ага.

«Пройдите в шлюзовую камеру для обеззараживания и вакцинации».

Фокси уже знала, что без этой процедуры ее из капсулы не выпустят, поэтому молча подчинилась. У нее слегка дрожал хвостик, но, в целом, юная летучая мышка не испытывала страха. Все ее страхи сгорели дотла, когда на горизонте поднялся величественный ядерный гриб…

Массивный люк из странного ярко-оранжевого металла беззвучно уехал в нишу, открыв путь в туннель. На первый взгляд, ничего не изменилось — подземная река все так же, неторопливо, текла в темноте. Но первый же вдох моментально дал понять Фокси, что она больше не дома. Воздух — даже здесь, глубоко под землей! — был пропитан ароматом цветов. Удивленная летучая мышка некоторое время стояла на пороге шлюзовой камеры.

— Отступать поздно, — прошептала она. — Да и некуда.

Расправив крылья, Фокси «осмотрела» туннель сонаром и, не найдя ничего подозрительного, рванулась вперед. До трещины в своде, откуда через семь тысяч лет спасатели выберутся на волю, лететь предстояло минут сорок.

Полет прошел без всяких приключений и, вскоре, слегка запыхавшаяся Фокси, не сбрасывая скорости, будто ракета промчалась сквозь трещину и взмыла навстречу светлому утреннему небу. Инерция вознесла ее высоко над землей.

Повсюду росли цветы. Миллионы, мириады цветов. Воздух был невероятно чист — Фокси только сейчас поняла, насколько загрязненной и отравленной атмосферой дышала дома и в большинстве реальностей. Везде, куда хватало глаз, вздымались могучие деревья и целые рощи, они росли сами по себе, а не стройными рядами, как в «восстановленных лесах», которыми так гордились немногочисленные человечьи защитники природы. Заметив неподалеку яблоню, голодная Фокси издала радостный писк.

Первый час в далеком прошлом оказался похож на сон. Рядом с яблоней нашлось и грушевое дерево, усыпанное огромными, сочными плодами — ничего вкуснее Фокси не перепадало уже много месяцев. Жмурясь от наслаждения, с ног до головы вымазанная грушевым соком, летучая мышка блаженствовала, лежа на спине и свесив крылья с ветки. Солнце медленно карабкалось к зениту.

Только сейчас, насытившись и отдохнув, Фокси задумалась над дальнейшими действиями. Легко сказать — «я должна все исправить», куда труднее этого добиться. Особенно, учитывая, что семь тысяч лет назад едва ли хоть одно существо на Земле знало «общезвериный» язык, основанный на человечьем…

Летунья сладко зевнула. Груши были до того вкусными, что ей просто не хотелось сейчас думать о плохом. Фокси тянуло в сон, теплые солнечные лучи нежно ласкали перепонку. Слабо улыбнувшись, летучая мышка опустила веки и почти мгновенно забылась счастливым сном.