Тогда осажденные вывели целую толпу из 42 поляков и литовцев и также казнили. Нередко поляки, подъезжая к стенам лавры, дружелюбно разговаривали с осажденными, вызывали их, обменивая вино на мед, иногда вместе пили, а затем бились друг с другом до победы. Героями вылазок среди русских были стрелец Нехорошев и селянин Никифор Шилов. 9 мая 1609 г. была произведена счастливая вылазка. Но силы русских не соответствовали силе их духа. За пять или шесть месяцев осады в лавре умерли 297 старых иноков, 500 новопостриженных и 2125 боярских детей, стрельцов, казаков.

Сапега знал, что защищающихся осталось мало. И он решился в третий раз штурмовать монастырь. 27 мая 1609 г. в стане поляков поднялся шум, все обитатели монастыря вышли на защиту святых мест. Уже наступила ночь, но враг не показывался. Наконец послышался шорох. Враги ползли по рву со стенобитными орудиями, щитами, лестницами. Вдруг с Красной горы грянул пушечный залп. Неприятель с криками ринулся в бой. Готовые к смерти, защитники монастыря уже не боялись ничего: без страха и смятения каждый делал свое дело — стрелял, колол, метал камни, лил зажженную смолу, серу, вар, известь, отбивал щиты и лестницы. Враг проявлял твердость. Приступы возобновлялись до самого утра. Поляки и изменники-русские отступили. Неутомимые победители сделали вылазку и били неприятеля во рвах, гнали в поле, в лощины. Русские взяли в плен 30 панов и важных лиц, им досталось много оружия.

Сапега больше не нападал, как раньше, а ждал событий в Москве. А столица тем временем была в осаде. Не сумев взять Москвы и одолеть лавру, Лжедмитрий II послал отряды с изменниками-русскими и поляками к Суздалю, Владимиру и другим северным городам. Суздаль первым изменил царю. Переяславль-Залесский очернил себя еще более гнусным делом. Его жители вместе с поляками соединились и приступили к Ростову. Там сокрушался о бедствиях отечества митрополит Филарет (боярин Федор Никитич Романов, высланный из Москвы Борисом Годуновым и постриженный в монахи). Горожане предложили Филарету уйти в Ярославль, но он отказался. Поляки опустошили город. Филарета схватили, сорвали с него ризу, увезли в тушинский стан как узника, босого, в литовской одежде, в татарской шапке. Но самозванец встретил Филарета со знаками чрезвычайного уважения, как племянника супруги Иоанна Грозного Анастасии и как жертву ненависти Бориса Годунова. Филарет был объявлен патриархом, но он занял выжидательную позицию.

Город за городом сдавались Лжедмитрию II: Владимир, Углич, Кострома, Галич, Вологда и другие. Сдавались именно те города, откуда Василий ждал помощи. Шуя, наследственное владение предков Василия, и Кинешма были разорены Лисовским. Неприятель покорил и верную Тверь. Отряд легкой конницы поляков вступил в Белоозеро, где издревле находилась часть царской казны. Ярославль, обогащенный торговлей с Англией через Архангельск, сдался при условии не грабить его церквей, домов и лавок, не бесчестить женщин. Город послал в Тушинский стан 30 тысяч рублей и дополнительно обязался снарядить тысячу всадников. Знаменитый Псков сдался врагу без боя. Город был разграблен. Кто мог подумать, что древняя родина Ольги окажется в таком неблаговидном положении? Но никто не знал, что вся Россия окажется растерзанной.

Поляки с оружием в руках только смотрели и смеялись безумному междоусобию. Вся добыча принадлежала завоевателям — и люди и их имущество. Успех вскружил им головы. Все хотели быть выше своего звания: рабы — господами, чернь — дворянством, дворяне — вельможами. Гибли отечество и храмы. Не светом луны, а пожарами озарялись ночи. Истерзанная Россия выглядела так же, как во времена Батыя.

Среди бурного моря оставались лишь отдельные острова, которые были верны царю и отечеству. Под знаменами Москвы оставались вблизи — Коломна, Переяславль-Рязанский, вдали — Смоленск, Нижний Новгород, Саратов, Казань, сибирские города. Все другие принадлежали царству беззакония.

Юрий Мнишек получил от самозванца владетельную грамоту на еще невзятый Смоленск. Его дочь Марина, со своей поруганной красотой, величалась царицей. Она не властвовала, как ей хотелось, а раболепствовала перед мужем-варваром. Самозванец терпеливо ждал последнего успеха, гибели Шуйского.

Миновал 1608 г., наступил 1609 г., а Лжедмитрий стоял, как и прежде в Тушино. Внезапно своими действиями России помог сам неприятель. До этого польский король Сигизмунд III Ваза враждовал с Россией тайно, но наконец он снял с себя личину и начал действовать открыто. Поляки хотели возвратить себе когда-то принадлежавшие незаконно им земли: Смоленск, Новгород-Северский и другие города. Но Сигизмунд сделал роковую ошибку, которая оказалась спасительной для России. Король думал, куда ему направить войска: в Северскую землю, где царствовало беззаконие, к Смоленску, куда еще распространялась власть Василия, или идти прямо на Москву. Сигизмунд колебался и наконец решился идти на Смоленск. Но в этом городе войском руководил доблестный Михаил Шеин.

Границы России были открыты, сообщение между городами прервано, войска рассеяны, селения обращены в пепел. Царь, находясь в осаде среди изменников, был бессилен что-либо предпринять. Однако, если Сигизмунд шел на Русь за легкой добычей, он глубоко ошибался. Дух русского народа ожил!

Первая удача была под Коломной, где царские воеводы князья Семен Прозоровский и Василий Сукин разбили польский отряд. Вторично Коломна была защищена от самозванца силами зарайского воеводы мужественного князя Дмитрия Михайловича Пожарского, которому история готовила славу героя и спасителя отечества. Род князя Пожарского происходил от Всеволода III и стародубских князей.

И в других местах судьба начинала благоприятствовать царю. Нижний Новгород был осажден мятежниками — мордвой и черемисами, к которым присоединился отряд тушинцев по главе с князем Семеном Вяземским. Горожане сделали вылазку и наголову разбили осаждающих. В плен взяли изменника Вяземского, которого немедленно казнили. Нижегородцы не ограничились освобождением своего города. Они выбили поляков из Балахны и других городов. Восстали жители Юрьева и Гороховца.

Осажденная Москва не знала об этих важных событиях. Василий Иоаннович писал патриотические письма в северные города: в Галич, Ярославль, Кострому. Эти послания имели все же некоторое воздействие. Крестьяне восстали первыми, их поддержали горожане. Началось массовое сопротивление захватчикам. Враг ожесточился, но народ отвечал ему тем же.