1740 год начался в Санкт-Петербурге приготовлением к торжествам, хотели отпраздновать заключение мира с Турцией. 14 февраля перед Зимним дворцом под командой генерал-майора Густава Бирона (брата фаворита императрицы) было построено 20 тысяч войск. В этих торжествах приняла участие императрица.

В царствование Анны высоты величия достиг и Артемий Петрович Волынский. Он стал кабинет-министром. Волынский хотел и здесь быть первым, за что его возненавидели Остерман и Бирон. Алексей Михайлович Черкасский постарался удалиться от Волынского, который выступал с обвинительными речами против немцев, был резок, откровенен. Эрнст Иоанн Бирон потребовал суда над Волынским. Анна согласилась. Вскоре Артемия Петровича судили, допрашивали, страшно истязали, вырезали язык, а затем казнили.* [15] Были жестоко наказаны также П.М.Еропкин и А.Ф.Хрущов (им отсекли головы); Ф.И.Соймонова и Эйхлера били кнутом, а затем сослали в Сибирь.

5 октября 1740 г. Анне Иоанновне за обедом сделалось дурно. 16 октября, будучи тяжело больной, она подписала завещание в пользу Э.И.Бирона, составленное Остерманом. Умерла Анна 17 октября. На другой день после смерти императрицы был опубликован написанный А.П.Бестужевым-Рюминым (врагом Остермана) устав о регентстве Бирона, в котором указывалось на его полновластие в России до исполнения Иоанном (внуком Екатерины, сестры Анны Иоанновны) 17-летнего возраста. Даже Бирон, узнав об этом завещании, оторопел.

Анна Иоанновна вошла в историю под именем Кровавой, а период ее правления назван бироновщиной.

Итак, очередной сюрприз России преподнесла смерть Анны Иоанновны: на престол взошел новорожденный император Иоанн Антонович Брауншвейгский. В сенатской типографии напечатали указ о регентстве Бирона.

Родителями Иоанна были: 22-летняя Анна Леопольдовна и 26-летний светлейший принц Антон Ульрих, герцог Брауншвейг-Люнебургский.

Страной стал править Э.И.Бирон. Даже иностранцы, вновь приехавшие в Россию, не могли не заметить, что на лице каждого из россиян была написана горесть. Все ожидали волнений.

В высших дворянских кругах началось движение против Бирона. Решался вопрос: кому быть регентом при малолетнем Иоанне. Одни склонились о пользу его матери Анны Леопольдовны, другие — в пользу его отца Антона, третьи вспомнили, наконец, о Елизавете Петровне — дочери Петра I.

Легко понять, с каким чувством воспринял Бирон движение против его регентства. Брауншвейгские были его врагами, так как Анна Леопольдовна ранее отказалась выйти замуж за сына Бирона — Петра. Армия поддерживала Анну и ее мужа.

Произошла ссора Бирона с Антоном и Анной. Был схвачен и допрошен адъютант Антона Ульриха — Петр Граматин. Бирон стал выживать из России Брауншвейгских. В конце октября он пригласил на чрезвычайное собрание кабинет-министров, сенаторов, генералитет. На этом собрании Бирон потребовал от Антона рассказать о действиях против законного правителя. Антон во всем признался, расплакался, сообщив, что он задумал провести переворот и завладеть регентством. С «назиданием» выступил А.И.Ушаков, затем Э.И.Бирон.

Б.Х.Миних тоже не любил Антона, поэтому фельдмаршал сочинил бумагу от имени того же Антона с отказом от всех воинских чинов. Антон подписал и это прошение. Его «добровольную просьбу» удовлетворили.

Людей неблагонадежных, действовавших против Бирона в пользу принца Антона или принцессы Анны, — Яковлева, Пустошкина с товарищами били кнутом в Тайной канцелярии, давали по 15 — 17 ударов.

Появились также доносы на приверженцев цесаревны Елизаветы Петровны. Первым пострадал капрал Хлопов, на которого донес капрал Гольмштрем. За Елизавету Петровну пострадал также матрос Максим Толстой, которого сослали в Оренбург. Пошли слухи, что Бирон хочет женить своего сына Петра на Елизавете Петровне. Был повод: Бирон часто встречался с цесаревной.

Первая вспышка гнева против Бирона была потушена, но возмущение в народе осталось. Не доверяя гвардии, в столицу призвали шесть армейских батальонов и 200 драгун. 24 октября ночью стал быстро собираться народ, но драгуны его разогнали.

Миниx рассчитывал на большее, чем имел. Он надеялся получить звание генералиссимуса, а оставался генерал-фельдмаршалом. Но Бирон всячески старался оттеснить Миниха от власти. Тогда фельдмаршал задумал действовать в пользу Анны Леопольдовны и ее мужа более решительно. Сделав ставку на них, Миних хотел свалить с регентства Бирона и встать на его место. Миних встретился с Анной 7 ноября. Она ему жаловалась на тяжелую жизнь, на Бирона, фельдмаршал обещал помочь ей. Анна предложила включить в эту борьбу Рейнгольда Густава Левенвольде, но Миних отказался от этой услуги и решил действовать самостоятельно.

8 ноября Миних обедал у Бирона. Регент в этот день был задумчив и чем-то обеспокоен. Вместе с Минихом в гостях у Бирона был и Левенвольде, который вдруг спросил фельдмаршала: «А что, граф, во время ваших походов вы никогда не предпринимали ничего важного ночью?». Миних сначала смутился этим вопросом, но вскоре оправился и ответил: «Не помню, чтоб я когда-нибудь предпринимал что-нибудь чрезвычайное ночью, но мое правило пользоваться всякими благополучными случаями».

Регент и фельдмаршал расстались в 11 часов вечера. Миних немедленно стал распоряжаться «чрезвычайным ночным предприятием». В 2 часа ночи он вызвал своего адъютанта полковника Кристофа Германа Манштейна. Оба сели в карету и поехали в Зимний дворец, где жил малолетний император с отцом и матерью. Вскоре Анна вышла на зов Миниха. После непродолжительных переговоров, взяв 80 солдат, фельдмаршал отправился к Летнему дворцу, где жил регент.