Карелы не упоминаются среди данников Руси, видимо, потому, что Карелия никогда не была волостью Новгорода, а была лишь его составной частью (как водь и ижора), его государственной территорией. И как таковая она, подобно Обонежью, была поделена на части.

Меря, по словам летописцев, располагались в Верхнем Поволжье: «на Ростовском озере меря, и на Клещине озере меря же». Но, по более поздним источникам, народы меря заселяли также ярославские и костромские земли, низовья рек Шексна и Молога. Как и меря, полностью обрусели мещеры и мурома — обитатели приокских земель.

Обрусение мери, муромы, мещеры, веси являлось следствием не завоевания, а мирного и постепенного расселения славян на восток, многовекового соседства, взаимного обогащения культуры и языка, причем в результате этого процесса распространялись русский язык и русская культура.

Влияние восточных славян испытывала на себе и мордва, особенно эрзя. Видимо, от мордовского племенного названия эрзя произошло название Ердзянь, русская Рязань.

Что касается северо-востока (перми, печоры, югры), то появление здесь русских следует отнести ко времени не позже X — начала XI вв., т.е. славяне уже в X в. доходили до Печоры, Югры и гор у Лукоморья (Урала). Славянское влияние ощущается и среди мари (черемисов, цармисов), и камских, или волжских булгар, и в Хазарии. Обрусело булгаро-хазарское население степей Подонья. Белой Вежей стала после взятия ее киевским князем Святославом хазарская крепость Саркел, превратившаяся в ремесленный и торговый центр, город.

В Поднепровье, на территории Днепровского Левобережья и в Посемье славяне ассимилировали древнее ираноязычное население. Это были аланы — «ясы» русских летописей, потомки сарматов. Несомненно влияние славян на более позднее кочевое и полуоседлое население степей и лесостепной полосы. В 30-е гг. IX в. в степях появляются кочевники венгры (мадьяры). Выходцы из Прикамья, ближайшие родичи югров (хантов и манси), венгры долгое время соседствовали с восточными славянами. Печенеги, торки и берендеи обосновались в Поросье, под влиянием русских переходя к оседлости.

К Руси, несомненно, тяготели так называемые половецкие города: Балин, Чешуев, Сугров и Шарукань. В связи с тем, что эти города населяли в основном христиане, то понятна их духовная близость к русскому народу. Славянское влияние распространялось на Тамань, Северный Кавказ, где кабардинцы усвоили русскую письменность. На самом юго-западе Руси, в междуречье Днепра и Прута, восточные славяне смешивались с романизированными потомками древнего гетодакийского населения края. Это были далекие предки влахов.

Каковы же были славяне, наши далекие предки? По описаниям древних историков, они были бодрыми, сильными, неутомимыми. Презирая непогоду, свойственную северному климату, они сносили голод и всякую нужду: питались самой грубой, сырой пищей. Славяне удивляли греков своей неутомимостью и быстротой. Они мало пеклись о своей наружности, считая, что главной красотой мужчин является крепость тела, сила в руках и легкость в движениях. Греки хвалили славян за стройность, высокий рост и мужественное приятное лицо. Это описание славян и антов оставили нам византийские писатели-историки Прокопий Кесарийский и Маврикий, знавшие их еще в VI в.

Византийские авторы не упоминают ни об одном из славянских полководцев, хотя наши предки громили легионы и крушили Римскую империю с востока. Славяне сражались не стеной, не сомкнутыми рядами, а рассеянными толпами и всегда пешими. Чрезвычайная храбрость славян была известна всем. И не случайно, что в сражениях за другие страны и народы славян ставили всегда впереди основного войска. Древнее славянское оружие состояло из мечей, дротиков, стрел, пропитанных ядом, и больших, тяжелых щитов.

Византийские сочинения VI в. оставили свидетельства о жестокости славян, но эта жестокость была в духе того времени, так как к пленным славянам более цивилизованные тогда народы (римляне, греки и др.) тоже относились варварски. Но славяне, воинственные духом, всегда оставались добродушными. Они не знали ни лукавства, ни злости, хранили древнюю простоту нравов, неизвестную грекам того времени. С пленными славяне обходились дружелюбно, всегда назначали им срок наказания, отпускали их на волю за определенный выкуп или жили с ними «в свободе и братстве». Столь же единогласно древние авторы свидетельствуют о гостеприимстве славян.

Целомудрие не только славянских жен, но и мужей считалось нормой жизни. Славянки ходили иногда на войну с отцами и супругами, не боясь смерти. Так, при осаде Константинополя в 626 г. греки между убитыми нашли много славянских женщин.

Мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами и непримиримыми врагами обидчиков, ибо славяне, подобно другим языческим народам, стыдились забывать обиду. В случае убийства не только сам преступник, но и весь его род беспрестанно ожидал своей гибели от детей убитого, которые требовали крови за кровь.