— А можно глянуть изнутри?

— Рас-с-сумеетс-с-ся.

Семен неспешно, как английский лорд, поднялся по трапу и с облегчением вздохнул. Это был тот самый челнок, подготовленный для охоты и до сих пор не разгруженный. На переборках все еще висели бронированные скафандры и плазмеры.

Улаха, явно не ожидая подвоха, взошла следом и открыла люк в кокпит, готовясь начать лекцию о чудесах ларанских науки и техники. Но вместо этого увидела черное дуло плазмера, направленное прямо в лицо.

— Это боевое оруш-ш-шие, — проговорила инопланетянка, думая, что тупорылый дикарь взял пушку случайно, привлеченный блеском газового баллона.

— Я знаю. Заводи пепелац.

— Семен, что ты делаешь?! — испуганно выкрикнула Симпра.

— Тише, не ори. — Парень выглянул в ангар — не чешет ли на выручку чуткая слухом стража. Но солдаты спокойно караулили входы-выходы. — Хочешь и дальше киснуть в каморке? Слетаем проветримся…

— Галл нас убьет!

— Да ничего она не сделает! Скажешь, я взял вас в заложники. Эй, ящерка, ты поняла? Валите все на меня.

Поняв, что никто не шутит, и бешеный пришелец на самом деле решил угнать челнок, Улаха подняла руки и залепетала:

— Я не умею управлять «С-с-стрелой».

— Давай рассказывай! Для вас звездолет что велосипед. Заводи мотор, не зли меня.

— Это бес-с-сумие…

— Правда? — Семен вскинул бровь. — Хочешь, я расскажу тебе, что такое безумие? Безумие — это сутки напролет сидеть в каюте как зэк в камере. От вашего корабля уже крыша едет, видишь? А теперь села за штурвал — и лети на планету.

Улаха подчинилась. Убрала трап, шасси, открыла шлюз. Белый треугольник вылетел из ангара, провожаемый удивленными взглядами охраны. В ту же секунду из динамиков на потолке кокпита донеслось раздраженное шипение. Пленница хотела ответить, но получила тычок дулом в спину и настойчивый совет отключить связь.

— Не могу поверить! — выдохнула Симпра. — Это… это так круто!

Девушка во все глаза смотрела на приближающуюся ржаво-серую поверхность, исполосованную темными горными хребтами.

— Эй, пилот, на планете дышать-то можно?

— Атмос-с-сфера с-с-сильно рас-с-сряжена.

— Надевай скафандр, — велел Семен фурианке. — Его подогнали под Тилу, так что ты точно влезешь.

Фурианка обвила хвост вокруг талии и с кошачьей грацией втиснулась в тяжелый костюм. Землянин отдал ей плазмер и облачился в броню сам. Скафандр состоял из похожего на комбез поддоспешника (если можно так выразиться), только в разы более толстого, и, собственно, отполированных до блеска панциря и шлема. При кажущейся громоздкости он оказался невероятно легким, будто из пластика, и ничуть не стеснял движений.

— Эй, за рулем! А где баллоны с воздухом?

— Генератор с-с-сме-с-с-и вс-с-строен в ш-ш-шлем.

— Вот до чего технологии дошли! Слушай, а поляну интересную сможешь нам найти? Бродить среди голых камней как-то уныло.

— С-с-сканирую мес-с-стность.

Корабль затрясло при входе в атмосферу. Но хотя бы не загорелся — и то хорошо. На голографическом экране перед заложницей появилась подробнейшая карта. Можно было рассмотреть каждый склон и камушек на нем. Но пока ничего, мало-мальски отличающегося от тех же валунов, не обнаружилось.

Вдруг Семен заметил в левом нижнем углу подозрительно ровную линию, похожую на канал или траншею. Улаха едва не пролетела мимо, но землянин велел свернуть и следовать вдоль странного образования. Оно начиналось на ровной как стол равнине и исчезало в глубоком узком ущелье.

«Стрела» снизила скорость и влетела в разлом меж двумя высоченными рыжими скалами. Здесь царил полумрак, пилот включила мощный носовой прожектор. Яркое пятно скользнуло вдоль «канала» и вблизи стало ясно — если это и рукотворное сооружение, как думал землянин, то лишь косвенно.

На самом деле это был след от упавшего корабля. Ему повезло зайти на посадку по касательной, но судя по протяженности рытвины, двигался он с огромной скоростью. Оттого даже приземление на брюхо не спасло от разрушения: неизвестный звездолет начал разваливаться на части примерно в середине ущелья. Тут и там валялись потускневшие куски обшивки, а сам остов врезался в скалу. Примерно через километр от начала ущелье резко сворачивало едва ли не под прямым углом. Если бы не эта досадная игра природы, звездолет, вполне вероятно, отделался косметическим ремонтом и полетел себе дальше. Но удар оказался такой силы, что нос и мостик смяло в лепешку, да еще и засыпало обрушившимися камнями.