Деньги были достаточно большие, чтобы не волноваться о наших финансовых расходах, много мы не тратим, а Олден тоже платит неплохо. Будь моя воля, я бы давно отказался от его денег, но жить нам на что-то нужно. Первым делом я хочу накопить на однокомнатную квартиру, Лотти знает об этом, и поддерживает меня. Мне, конечно, очень нравится та комната, что нам выделил Олден, но так сидеть на шее охоты нет. Мы приехали сюда именно для того, чтобы не сидеть на месте, поэтому первая и на данный момент единственная наша цель – двигаться. Каким бы паршивым не было мое настроение, состояние, и, в конце концов, жизнь, я не хочу утратить в ней движения. Как я уже однажды говорил, я не хочу тонуть в том омуте, который затягивает меня. Хоть я и не был жив, как все другие люди, быть мертвым не прельщало никогда. Я не боюсь в гробу гнить, жить с гнилой душой мне кажется куда страшнее. Это стало всё чаще присуще множеству людей. И хоть родился я один, нет близнецов и клонов, и не увидишь ты на улице похожих на меня. Коль скоро слово ты промолвишь мне и я в ответ, другим ты голову будешь морочить тем же, тогда и будет пролит свет на души, что близки мне и обличие одно имеют. Точнее, на отсутствие души.

Мы в самом начале купили небольшую шкатулку, в которой хранились все деньги. Работаем мы тут уже месяц. К сожалению, все обиды и боль остались и преследуют меня ежедневно. Большая часть того, что я слышу или вижу, напоминает мне о том, что я утратил или не обрел и вовсе. В какой-то момент я понял, что нам с Гасом нужно продолжать общение, ведь он славный малый, но ни номера, ни хоть какой-то зацепочки у меня не было, ведь тогда я даже не думал о том, что вспомню его. Хотя, с одной стороны, это было к лучшему. Я итак постоянно думал о Кендре, ее поступках, продолжила ли она так поступать, ибо мне было жаль парней, который, как и я, велись на это. Так вот, если бы я постоянно общался с Гасом, то вы понимаете, что я думал бы о ней в два раза больше, если еще есть куда больше. Все люди из моего прошлого оставили мне огромный объем работы, которую, боюсь, я не сделаю и до конца жизни. С родителями мы больше не общались, это точно к лучшему, они идут вниз, и тянут с собой все, что их окружает. Это можно сравнить с похоронами древних людей, царей, князей, кто там еще был, мне это все не особо известно. С ними в могилу клали вещи, которые они любили, или просто которые принадлежали им. В случае с нашими родителями вариант с любовью сразу отпадает. Это и грустно, и смешно.

Закончив рабочий день, я сразу пошел к Олдену, и почему-то не сомневался, что сестра так там и осталась. Мне ведь нужно было выполнить работу на яхте. Она мне очень нравилась. Когда мы починим ее, я попрошу нашего старика о согласии на ее преображение. Думаю, мы вместе этим и займемся.

Когда я пришел, всё было так, как я и предполагал.

– Завтра ты идешь в кино со мной и моим другом. – Сказала Лот мне почти сразу с порога.

– Отлично! Это замечательно. Я так счастлив, так рад.

– Неудачник, еще одно слово и я всё отменю.

– Есть, сэр.

Но тут вмешался Олден, который всё это время тихо посмеивался.

– А как там твоя девочка? – Лотти явно пребывала в шоке, она ведь не могла подумать, что я расскажу об этом ему.

– У меня нет девочки, Олден, я по-прежнему только ваш. – Я улыбнулся, зная, как важны им эти слова.

– А что случилось? Ведь тогда я вез тебя на свидание, не так ли?

– Это было большое недоразумение. Просто громадное.

– Хорошо. – Он понял, что я не хочу говорить об этом сейчас и здесь. А я, нет, конечно, я мог поговорить об этом наедине, но не с этими двумя людьми одновременно. Это ведь какая-то непонятная смесь, от которой я еще не нашел средство защиты. Так рисковать я еще не готов. Пока не возникло новых вопросов, я забрал Олдена и мы пошли на яхту. Наконец-то, это именно то, что хоть как-то отвлекало меня от всех тягот этого мира. Мы чинили ее уже месяц, даже чуть больше, а результат все еще был маленький. Я все время жду от жизни чего-то большего, возможно, это и есть моя ошибка.

Мы с Лотти выпили чай, и отправились домой, там сложили всю зарплату, которую сегодня заработали. Легли спать.

В обед сестра облила меня холодной водой, чтобы я проснулся. Ладно, весело, но месть будет еще веселее. Мы собрались, она позвонила этому мальчику, сказала, куда идти, и мы вышли. Из сего разговора я понял, что его зовут Оуэн. Лотти, как обычно, несла чушь всю дорогу. Я даже не мог понять, как она могла ему понравиться. Но потом я подумал, что он вполне может быть таким же дураком, как и моя глупая сестра. В глубине души я знал, что она замечательная девочка, но как можно без шуток над сестрой? Вот и я не знаю, дружище.

10.

Вот мы встретились. Мальчик оказался очень даже умным, и теперь я совсем не понимал, как она ему понравилась! Мы поговорили о книгах и прочей ерунде, а потом пошли на фильм. Когда сеанс закончился, мы отправились к нам выпить чай. Но я же не папочка ей какой-нибудь, поэтому через какое-то время я пошел прогуляться. Не знаю, зачем и почему, но эти чертовы ноги понесли меня к тому самому клубу. Я даже одуматься не успел, как оказался возле входа. А я ведь знал, что Кендра там постоянно ошивается. Гас подтвердил мне это в ту злополучную ночь. Она стояла в своей броской одежде с ярким макияжем. Эта девочка - не промах, и она это знает. К сожалению. Если бы она имела хоть капельку скромности, возможно, всё было бы совсем иначе. Я увидел ее, и та обида снова вернулась ко мне. Ведь прошло еще совсем мало времени. Пусть это была не любовь. И через несколько месяцев я ее забуду, но сейчас-то прошло всего ничего, и я рисковал своей самооценкой и, главное, разбитыми чувствами. Стоял, как вкопанный, и когда желание сбежать отсюда победило, я быстрым шагом пошел в другую сторону. Она успела увидеть меня, но я не видел ни капли раскаяния на ее лице. Там была лишь смесь высокомерия и ненависти. Почему в ее взгляде было столько унижения? Я даже начал сомневаться, что это была ее вина. Нет, она явно хотела чего-то этим добиться. Эти глупые игры не для меня. Я давно понял, что такое потеря, боль и обида. Ей это было не знакомо. Эта девочка, я уверен, всегда получает то, что хочет. Однажды кто-то скажет ей, что мир не вертится вокруг нее, и она всего лишь часть этого огромного механизма, а она ответит унижением. Но потом, когда останется одна, это погубит ее, ведь где-то далеко внутри она это осознает и сейчас. И чего ей стоит стать нормальной и начать нормальную жизнь, без всего этого лишнего барахла? Иногда мне интересно, если подобным людям отшибет память, они всё равно станут такими же? Интересно, откуда это идет. Может, от чьего-то обращения, может, от немереной суммы денег на родительских карточках. И, главное, ни один человек еще не дал ответа на этот вопрос, хотя он немало важен в нашем, образовавшимся за последнее столетие, обществе.

И так я всё больше удалялся от нее. Дошел до берега, но там не было ни домов, ни яхт, ничего. Это радовало меня. Вода успокаивает и забирает всю негативную энергию. Состояние само постепенно восстанавливается, пока я смотрю на нее и думаю. Думаю обо всем, что только может меня интересовать. Думаю о прошлой жизни и о будущей, о той неизвестности, что ждет меня и мою сестру, Олдена. Я знаю только, что мои родители никогда больше не спросят, как у меня дела, и не будут гордиться тем, чего добились их дети. Они знают, чего мы были лишены, и какой была наша жизнь. Глупо жаловаться на такие пустые проблемы, когда в мире происходит что-то куда более глобальное, но, знаете, просто иногда эти мысли накрывают меня с головой, а поделиться мне не с кем. Даже если бы был человек, готовый это выслушать, я бы не смог рассказать всей правды.

Завтра еще один выходной. Я был очень этому рад, особенно когда проснулся на рассвете, на берегу. Теперь буду знать, что вода еще и может убаюкать. Было немного прохладно, но кофта делала свое дело. Поэтому я решил лечь еще, хотя бы просто полежать. Встречали ли вы когда-нибудь рассвет на берегу реки? Один и совершенно сонный? Это чудесно. Ради таких моментов стоит жить. Я так буду думать до первой проблемы, как обычно. Решил я так, что буду сидеть здесь хотя бы часов до 10, а потом по берегу доберусь до яхты. Потому что Олдена будить не хотелось. Да и даже если он не спит, в таком случае, не хотелось бы надоедать. Мы слишком часто проводим время у него, а он слишком умен, чтобы я понял, нравится ему это или все-таки нет.