Вошедшие остановились в дверях, гости, уже находившиеся в церкви, встали, по их рядам прошел ропот. Они в ужасе смотрели на невесту.

— О, Господи…

— …Это женщина, которая…

— …Как же она могла…

— …Из Франции?

Маргарита повернулась на шепот. Справа от нее стоял Жоли. Эти люди, с любопытством изучавшие ее, вскоре станут ее знакомыми, соседями и коллегами. Они никогда не полюбят ее, в этом она была уверена. Женщины, отлично знавшие свое место, хрупкие создания, светские бабочки. Маргарита поняла по их реакции, что они никогда не встречали никого, настолько неподвластного общественным канонам. И она почувствовала свое преимущество.

Ее дядя сделал шаг, и она двинулась вместе с ним, прямо по шелковой дорожке, по розовым лепесткам внутрь церкви, к своему жениху, который повернулся, чтобы посмотреть на нее. Элджи, лысеющий, коротенький и толстый Элджи с мрачным лицом. Жених явно тоже заметил панталоны. Его щеки покраснели, но во взгляде скользнула тень удовольствия, казалось, что вся эта суета ему нравится.

Они взялись за руки перед алтарем, дядя Уилсон, воспользовавшись возможностью, отпустил ее к священнику, произнеся при этом очередное «Умф».

Она отдала букет тете Эгги и, снова нарушив все приличия и обряд, сплела свои пальцы с пальцами Элджи и, прижавшись к нему, поцеловала его в щеку. Затем, заняв свое место рядом с ним, она воззрилась на него с явной любовью — вместо строгой холодности, которой должны обдавать своих женихов на подобных мероприятиях.

— Дорогие влюбленные…

Она станет ему хорошей женой, в этом она была уверена.

— Мы собрались…

Она знала от своего отца, что путем каких-то операций в бизнесе она сможет увеличить состояние своего мужа.

— …Вступить…

Он никогда не пожалеет, что женился на ней.

— Этот мужчина…

А она никогда не раскается в том, что приняла его предложение.

— …Эта женщина…

Их жизнь вместе будет весьма удачной.

— …вступают…

Они никогда не захотят.

— …в брак…

Им никогда не нужно будет.

— …У кого-нибудь есть возражения…

Она и ее семья выстоят.

— …пусть выскажут их сейчас…

Они смогут.

— Стойте!

Одно слово, прозвучавшее под сводами церкви, словно сковало льдом все тело Маргариты. Этот голос. Такой глубокий, такой низкий. Такой незабываемый.

Послышались шаги по каменному полу. Даже сквозь шелк, покрывавший пол, этот звук был отлично слышен, он отдавался в стенах и эхом взмывал под своды церкви, заставляя сердце Маргариты сжиматься.

— Остановите церемонию. Она не может выйти замуж. Эта женщина — моя жена.

ГЛАВА 2

Голос будто бы прозвучал из ее прошлого. Брэм.

Нет, это невозможно. Он умер! Он должен был умереть.

Маргарита знала, что теперь ей следует потерять сознание — любая другая женщина на ее месте поступила бы именно так. Это было бы самым лучшим выходом из данной ситуации. Это позволило бы ей выиграть время для обдумывания дальнейших действий. Но Маргарита не собиралась вести себя как последняя трусиха. Она обернулась, по-прежнему сохраняя осанку, одна бровь ее была слегка приподнята — она много недель репетировала эту гримаску, думая обескураживать ею назойливых репортеров.

Конечно, она не была подготовлена к тому, чтобы увидеть его, свою первую любовь, своего первого мужа, силуэт которого сейчас вырисовывался на фоне светящегося дверного проема.

Господи, неужели он мог выглядеть так? Неужели он действительно мог быть таким высоким, таким стройным, таким… красивым? Казалось, она даже с такого расстояния сможет разглядеть цвет его глаз, серо-голубых с поволокой. Неужели его лицо по-прежнему сохраняло легкую дымку каждодневной щетины? Были ли его волосы такими же густыми и жесткими на ощупь?

— Маргарет! — позвал он, протянув к ней руку. — Иди сюда.

Маргарет. Не Маргарита. Он отказывался произносить ее имя по-французски. Он настаивал на том, что, став его женой, она должна будет постепенно все больше и больше проникаться американским духом. Поэтому и имя ее должно было звучать на американский манер — хотела она того или нет.

— Брэм, — вздох сорвался с ее губ совершенно случайно. Его взгляд проникал как бы внутрь нее, заставляя ее подчиняться команде, и она вдруг почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Никогда, даже в самых своих безумных мечтах она не могла представить, что Брэм Сент-Чарльз появится сегодня здесь.

Гости прекратили удивленно разглядывать участников этой сцены и начали переговариваться. Их голоса становились все громче, отражаясь от каменных стен и врываясь в ее уши эхом ужасного скандала. Когда Маргарита планировала все мероприятия, она думала создать некоторое напряжение, небольшое замешательство, но она никогда бы добровольно не согласилась участвовать в таком кошмарном спектакле.

Реальность вновь и вновь наносила ей сокрушительные удары. Нет. Нет! Это невозможно. Она никогда не была женой этого человека. Он был мертв — все так считали. Пытаясь найти его спустя несколько месяцев, проведенных ею во Франции, Маргарита вынуждена была обратиться за помощью к отцу. Смирившись с тем, что его дочь не может забыть этого человека, Эдмон отослал ее в американское посольство в Париже, где ей в конце концов показали его имя в списках погибших при Бал Ране. Она тихо поджала губы. Он был среди тех, кто сражался за Конфедерацию. После всех этих речей о доблести, о Боге, о стране он перешел в лагерь своих врагов.