***

Вечером того же дня Тамина Суона едва живого после ритуала доставили обратно в гостевой дом, после чего Тиару Мэйр снова отвели к Старейшим, приказав остальным ждать на месте.

– Наши догадки подтвердились.
– Суровое словно вырезанное из дерева лицо Верховного Друида было мрачнее тучи.
– Твой друг оказался предателем. Мы проникли в его разум. Архимаг Вейор лично отдал ему приказ похитить Сердце, и тот цеппелин уничтоженный некромантами должен был помочь ему скрыться. К тому же у него был мощный амулет блокирующий магию. Мощный настолько, что мы смогли обнаружить его, лишь когда начали проводить ритуал. Вакрасцы воспользовались теми же уловками. Просто они оказались быстрее и удачливее вас... Вы нанесли нам тяжкое оскорбление, отплатив вероломством за нашу щедрость и гостеприимство. Если бы мы не были союзниками, я бы немедля приказал казнить всех вас. Убирайтесь вон с наших земель и никогда не возвращайтесь боле! Отныне всем чародеям Гильдии навсегда закрыт доступ в наши леса! И если кто-нибудь из них нарушит сей запрет, то будет тотчас же убит на месте!

***

Обратный путь проходил для друзей в тягостном безмолвии. Суровые лесные стражи подчеркнуто не замечали путников, храня ледяное молчание и вступая в разговоры лишь по мере необходимости. Чувствовалось, что обида нанесенная альвам пришельцами была очень глубокой, и лишь священный долг гостеприимства и воля Старейших ныне препятствовали им по-тихому прикончить чужаков и припрятать тела осквернителей где-нибудь в густой лесной чаще.

Приграничная деревушка вантийцев нисколько не изменилась за время их отсутствия. Воины отряда тоже были целы и невредимы. Посвежевшие и отдохнувшие они горели желанием как можно скорее двинуться в обратный путь. У многих в столице остались семьи, и посему их нетерпение было вполне объяснимым.

Чезар Мал полностью оправившийся от своих ран вновь принял командование. Он был несколько обескуражен резко изменившимся настроем хозяев леса, но не придал этому особого значения, благо чародейка пообещала все объяснить, как только для этого представится удобная возможность.

А вот Тамин Суон полностью замкнулся в себе. Виновник произошедшего был явно сильно подавлен собственным провалом и разоблачением и с самого начала пути так и не проронил ни слова. Волшебница сперва даже испугалась, что Слияние Разумов сильно сказалось на умственном и психическом здоровье военного, но Старейшие перед самым их уходом уверили ее в обратном.

– Твой друг - сильный воин.
– Усмехнулся тогда Верховный Друид в ответ на страхи чародейки.
– Ритуал ему не повредил. Жаль лишь что при всей телесной мощи ему абсолютно неведомо понятие чести...

В земли инийцев отряд вступил с изрядной настороженностью. У всех до сих пор еще были свежи воспоминания о прошлой встрече с этим воинственным народом равно как и о том, чем именно она окончилась для посланцев архимага.

Первые часы в приграничье прошли спокойно, однако затем в отдалении послышались хриплые воинственные вопли принадлежащие явно не людям. Наемники принялись настороженно оглядываться, подняв мушкеты. В лесных зарослях замелькали массивные фигуры, которые со свирепым ревом принялись выскакивать на проезжий тракт, стремясь перехватить всадников.

– Орки!
– густым басом рявкнул Чезар Мал, разряжая мушкет в ближайшую бестию.
– К оружию!

Однако команда была излишней. Наемники, опытные бывалые воины, и сами прекрасно знали, что им нужно было делать. Загрохотали мушкетные залпы, сбивая с ног зеленокожих гигантов в грубых кожаных доспехах. Те в свою очередь не остались в долгу, произведя пару ответных выстрелов, которые к счастью никого не задели - с огнестрельным оружием у гоблинов всегда были не лады. Однако недостаток стволов орки с лихвой компенсировали чудовищной мощью и звериной первобытной яростью. Даже самый тщедушный из зеленокожих весил не менее ста килограмм, не говоря уже о более крупных экземплярах.

Замелькали метательные секиры и малые молоты, сшибая наемников с их лошадей. Кони мчали галопом, стремясь как можно скорее оторваться от преследователей, однако гоблины даже пешие ненамного уступали им в скорости и выносливости. Один из зеленокожих повис на боку скакуна Суона, пытаясь сбить наездника на землю. Военный коротко без замаха двинул локтем прямо в оскаленную клыкастую морду орка, и тот рухнул прямо под копыта бегущих лошадей.

Погоня продолжалась и продолжалась. Кони наемников уже были все в мыле, в то время как орки не проявляли ни малейших признаков усталости. Наконец, отряд на полном скаку вломился в небольшую рощу, где их взору открылась следующая картина. Полсотни инийцев ожесточенно отбивались от вдвое большего количества гоблинов. Воины юга бились отчаянно, но сегодня сила была явно не на их стороне. К тому же инийцы не признавали огнестрельного оружия, что еще больше уменьшало их шансы на победу в этом бою.

– Мал, лошади на пределе!
– отчаянно выкрикнул Тамин Суон, прямо на скаку срубив голову очередному орку.

– Занимайте оборону!
– гаркнул предводитель, всаживая последнюю пулю прямо в пасть набегающего гоблина и обнажив массивный палаш.
– Бейте орков, южан не трогайте!

Наемники не замедлили подчиниться приказу, мгновенно заняв круговую оборону. В сложившихся обстоятельствах у них просто не было иного выбора.

По всей видимости инийцы тоже быстро сообразили, что сейчас не время и не место вспоминать старые обиды, и удвоенной яростью атаковали ордынцев. Предводитель южан тоже был здесь. Как и в прошлый раз облаченный в темные одежды и глухую черную маску, он словно живой вихрь метался по роще, с чудовищной силой и скоростью орудуя легкой острой инийской саблей и гибким ременным арканом.

Уже многие зеленокожие расстались с жизнью, посчитав хлипкого на вид воина духа недостойным противником. Простые воины южан не были столь сильны как их лидер, но недостаток грубой мощи с лихвой компенсировали звериной юркостью и невероятной порой доходящей до безумия отвагой. Ловко уклоняясь от хоть и могучих, но довольно медленных, размашистых ударов орков, они подсекали им ноги, валя на землю и перерезали глотки уже совершенно беспомощным исполинам, не гнушаясь даже бить в спину, хотя вообще то по суровым законам инийцев подобное считалось бесчестьем.