— Я тебе плащ зарядила, — сообщила я Илису. — Так что теперь не промокнешь.

— О, — обрадовался Илис, подпрыгнул на месте и тут же засмущался.

Очень он забавно смущается, когда в человеческом обличии. Веснушки, которые обычно едва-едва заметны, ярко выступают на щеках и носу. Он вообще очень стеснительный, когда человек. Когда на нем рыжая шкурка, я за ним такого не замечала. Тогда он охотно позволяет себя гладить, любит на коленях посидеть. А вот когда в человека превращается — совсем другой. Тихий, спокойный, скромный. Особенно при посторонних. Сегодняшний приступ катания по полу — это исключение, обычно он себе такого не позволяет.

Они оделись и отправились к Пфунгу, а я открыла сейф, в котором лежало дело Сырюка, чтобы выполнить поручение Квентина, которым он облагодетельствовал меня перед тем как уйти с Селеной ловить подозреваемого. Следующие полчаса я потратила на то, чтобы отправить его в суд, и лишь после этого смогла вернуться к тому, чем была занята все утро.

Впрочем, углубиться в расчеты мне не дали. Прибыл курьер из таможни, доставив для Квентина какой-то пакет. Пришлось возиться с этим самым курьером. Моя подпись в акте приема-передачи пакета курьера абсолютно не устраивала, ждать Квентина он не собирался, так что пришлось вести его к де Рыфу. Рыф быстро взял его в оборот и, по памяти зачитав ему пункты каких-то межотраслевых инструкций, сам расписался в акте, достал два пухлых журнала, в которых я расписалась, после чего отдал мне пакет, и я вернулась в кабинет.

И снова мне не дали поработать. На этот раз в кабинет опять ворвался кастелян, да не один, а в сопровождении самого лейтенанта Свиклая.

— Это все она! — заявил сходу кастелян, указав на меня пальцем. — Это она мебель ломает! Она — ведьма!

— Это — правда? — строго поинтересовался Свиклай.

— Конечно, нет, — ответила я. — Ну какая из меня ведьма, сэр? У меня ни метлы, ни щетки, летаю я не очень, да и вообще, я алхимик. Это посерьезнее будет. Если не верите, в штатном расписании посмотрите, там так и написано. А к стульям я никакого отношения не имею. Стулья ломаются без всякого моего участия, потому что хлипкие.

— А вот сержант Хатуэр утверждает, что стулья стали ломаться, потому что ты их заколдовала, капрал, — сказал лейтенант.

Я возмущенно уставилась на кастеляна. Да как у него только язык повернулся такое ляпнуть? Совсем разум потерял на почве сохранности казенного имущества?

— Сэр, я с утра провела две магических первичных экспертизы, зарядила два магических артефакта, а в данный момент занята одновременно расшифровкой комплекса чароплетений разрушенного артефакта второго рода и расчетом параметров алхимическо-генетической формулы, — последнее может и не стоило упоминать, все-таки это не относилось к работе Стражи, но я попросту разозлилась. — И это не считая необходимости выполнить некоторые канцелярские функции. Как вы полагаете, сэр, у меня есть время на то, чтобы заколдовывать мебель? Не логичнее предположить, что она ломается по другим, более простым причинам?

— Это по каким таким более простым причинам под сержантом Хатуэром сломалось уже три стула за последний час? — поинтересовался Свиклай.

У меня перед глазами встало развеселое, просто-таки счастливое лицо Эрика.

— Ну, во-первых, мы уже говорили сержанту Хатуэру, что поставленная нам мебель недостаточной крепости и качества, сэр, — ответила я. — Кроме того, сам сержант Хатуэр прошлый раз, на этом самом месте выдвинул ряд предположений. В том числе, что стулья могут ломаться от того, что тот, кто на них садится, делает это как-то неправильно. Еще он сказал, что они могут ломаться, если, цитирую «на них садится ленивая задница, сделанная из чугуна», конец цитаты. А что, действительно все стулья, на которые он садится, ломаются?

— Да нет, — ответил лейтенант, как-то очень внимательно осматривая довольно полную фигуру кастеляна, — только эти, новые, из последней партии.

Я со значением кивнула. Лейтенант несколько секунд смотрел на меня, а я смотрела на него.

— Пойдем-ка, сержант, — хлопнул он по плечу кастеляна. — Продолжим наш разговор в моем кабинете. Капрал, продолжайте ваши изыскания.

Он вытолкал сержанта в коридор, а сам, закрывая дверь, задержался на пороге.

— Уиллис и Рок вернутся, пусть зайдут ко мне, — сказал он. — Вдвоем. Не по отдельности.

— Хорошо, сэр, — ответила я закрывшейся двери.

Просто хорошее настроение у него. Ну-ну…

Венди — настоящая волшебница. Добрая. Плащ мне починила. Теперь сухо и тепло. Не так как в Рыбалке было. А у Эрика плаща такого нет, он их не любит. Потому что на них магия водная, а он водную магию не любит. У него куртка с капюшоном. Кожаная. Только куртка короткая, он все равно мокнет.

— А почему ты кожаный плащ не носишь тогда? — спросил я его. — Без магии.

Мы пешком шли. Потому что недалеко и потому что дождь почти не капал. Улица широкая, дома с обеих сторон большие, красивые, за заборами, за решетками, с парками, с садами, с цветниками. Тут богатые люди живут. Кали Пфунг — торговец, пряностями торгует. Пряности дорогие, потому он разбогател. Я пряности не люблю, они запахи прячут. Люди любят прятать запахи. Не понимаю почему.

— А ты где видел, чтобы такие плащи у нас продавали? — спросил Эрик. — Их попросту нет. Шерстяные с «непромокайкой» дешевле. Конечно, зарядка в грошик встает, но кто про это думает? Тем более что каждый год новый фасон, новая мода. А кожаный если шить — то шить надолго. И под заказ.