И прямо как утром, я ответил в той же манере. Я блокировал. Один удар. Второй. Третий. И тут она меня переиграла. Я уже видел, куда идёт удар после третьего блока, но не успевал ничего предпринять.

Ну и чёрт с ним. По крайней мере я высплюсь после того как меня отмутузят.

Закрыв глаза, я ждал удара. И ждал

И ждал

И ждал.

Открыв один глаз, я увидел своё отражение в клинке Мотоко, находящимся в дюйме от моего лица. Неплохая полировка. Хотелось бы чтобы мои реплики тоже были такими чистыми.

— Почему? — выдавила Мотоко сквозь стиснутые зубы.

Что почему? Почему небо голубое? Не знаю, мой мозг отказывается работать, когда я уставший.

— ПОЧЕМУ? — засопела она, убирая клинок от меня. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОТБИВАЕШЬСЯ?

Разве это не очевидно, Мотоко, дорогая? Или этот удушающий убил больше мозговых клеток, чем я думал? О и да, наконец-то понимание... Ну почему этого не случилось раньше?

— ПОЧЕМУ ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ!?— с яростью выплюнула она, и её лицо покраснело.

Мой усталый, ударившийся в сарказм мозг выбрал именно этот момент, чтобы попытаться спасти мою жопу способом, который я никогда бы не применил, будь я не таким уставшим, так как посчитал бы его идиотским. Я ответил на вопрос.

— Потому что ты ведёшь себя как ребёнок!

Мотоко замерла, будто вморозившись в лёд; её лицо пребывало в состоянии абсолютного шока от моего кристально ясного ответа. Как только я осознал, что я сказал, я понял, что мне конец точно. Лицо Мотоко всё же восстановило её яростный румянец, когда мозг-таки обработал всю полученную информацию.

– Я НЕ РЕБЁНОК! — зарычала она и бросилась на меня.

Я внутренне сглотнул, поворачиваясь чтобы увернуться от её неуклюжего замаха.

— Тогда зачем ты столько раз пыталась начать этот глупый бой? — спросил я, в отчаянии пытаясь воздействовать на неё логикой.

— ЧТОБЫ Я СМОГЛА ЧЕСТНО ОДОЛЕТЬ ТЕБЯ! — выкрикнула она, ударяя точку, где я только что был.

— ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ НЕ БИЛА МЕНЯ, КОГДА Я ДАВАЛ ТЕБЕ ШАНС!?— спросил я пригибаясь и сбегая от неё под прикрытие дерева.

— ВСЁ НЕ ТАК ПРОСТО! — Мотоко пыталась обойти дерево по кругу, но я следил чтобы оно нас разделяло.

— ЕСЛИ ВСЁ ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, ЭТО ВЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ В МОИ РУКИ КАК ОПРАВДАНИЕ ЧТОБЫ МЕНЯ ПОБИТЬ — начал я. — ТОГДА ТЫ ПРОСТО ЗАДИРА!

Всё, я перешел черту. В этот момент я понял, что мне конец. Мотоко перестала гоняться за мной вокруг дерева, она просто стояла, и её била крупная дрожь, ярость вперемешку с другими эмоциями обосновалась на её лице, когда я выглянул из укрытия. А потом она подняла реплику катаны над головой. Немедленно каждый мускул на моём теле напрягся.

— ZAN-MA-KEN

Дерьмо, ДЕРЬМО!

— NI-NO-TACHI!!!!

Почему она НАСТОЛЬКО темпераментна!— я прохрипел это на английском, в тот момент как всеми силами пытался уйти с линии атаки. Невероятной силы удар превратил то, что ещё недавно было сосной, в кучу щепок и деревянной шрапнели, от которой я увернулся только потому, что сила удара направила её по траектории, напоминающей узкий конус.

Я ударился о землю и покатился, пытаясь встать на ноги, ожидая, что Мотоко попрёт на меня, прямо как в Postal. Я только что задел её честь и то маленькое чувство собственного достоинства, что у неё было. Она не будет удовлетворена, пока я не умру. Но в произведениях такого жанра подобные порывы никогда не доходят до крайности, так что я собирался спасать свою жизнь без всякой определённой причины.

Младшая Аояма всё ещё смотрела на бывшую сосну, она была раздавлена и на взводе, дыхание было отрывистым, слёзы ручьём текли из глаз.

Погодите, она ПЛАКАЛА?

Я ведь не нажимал на все её кнопки ТАК хорошо. Правда?

О, я люблю выводить людей из себя время от времени. А кто не любит временами подкалывать других? Я, конечно, могу подвергнуть свою жизнь глупому риску, не намеренно, естественно. Но заставлять кого-то плакать... Я не садист. Я не получаю удовольствия, когда человек, а тем более девушка плачет. Это заставляет меня чувствовать себя ужасным человеком.

Мотоко опустилась на колени, её реплика упиралась в землю.

— Почему, — рыдала она. — Почему?

Тут что то щёлкнуло у меня в голове. Из того, что я знал о Мотоко, был у неё как у персонажа гипертрофированный компонент, и заключался он в том, что в состоянии депрессии она могла легко устроить себе сепуку. Я действительно не мог представить кого то НАСТОЛЬКО эмо в реальной жизни, но, встав на ноги, я смог увидеть серебристую вспышку от ритуального ножа, когда она достала его из какого-то кармана и обнажила его.