1.10

Г

ипенгиофобия

– - боязнь взять на себя ответственность

.

Он наблюдал за каждым ее движением, находясь поблизости, но недостаточно близко, чтобы она могла заметить его. Будь он демоном, она бы уже давно его засекла, но для ее радаров он оставался незаметным, словно пустое место. Еще несколько часов назад он сомневался, правильно ли сделал, придя сюда, ведь за прошедший год почти удалось убедить себя в том, что он больше не желает ее смерти.

Но это было ложью.

Наблюдая за тем, как она дышит, как при этом приподнимается и опускается ее грудь, как она устало моргает, глядя в окно, как ее пальцы теребят шнурок на шее, он чувствовал неимоверно сильную жажду.

Четырнадцать лет засыпать с одной единственной мыслью и просыпаться с ней же. За столько лет эта мысль стала чем-то большем, чем просто мечтой или просто целью. Она стала неотъемлемой частью его души, большей частью, как ему казалось, тем, на чем все еще держится его существование.

Он действительно верил в то, что сумеет за какой-то год побороть это желание?

И все же это не просто дело, а долг, который нужно отплатить, клятва, которую нужно исполнить.

Ее тонкая длинная шея, казалось, была просто идеальна. Божественна для того, чтобы сомкнуть на ней руки и надавить. Смотреть, как она начнет задыхаться, хватать ртом воздух, поддавшись древнему инстинкту, молить о пощаде.

Он тысячи раз представлял, как именно свершится его месть, но никогда не предполагал, что это произойдет вот так, на обочине какого-то захудалого грязного селения. Больше всего его сейчас волновало, достаточно ли это суровое наказание для нее. Будет ли она страдать перед смертью так, как страдали его родители?

Пусть ее агония будет бесконечно долгой.

Он услышал шорох в нескольких шагах от себя, но не стал поворачивать голову на звук, ведь это было не нужно. Вместо этого парень наблюдал из своего укрытия, как двадцать демонов в человеческих телах окружили машину, как разом открылись все двери, и машина издала жалобный звук, сообщая о том, что компьютер дал сбой, и центральный замок больше не работает.

Она пыталась бороться, но врагов было слишком много. Они окружили ее, схватили, брыкающуюся и пинающуюся, чья-то ладонь закрыла ей рот, предотвращая крики. На ее коже проступил демонический знак, делающий ее беззащитной.

Никто не придет ей на помощь.

Он видел, как задрожала занавеска в одном из окон в доме напротив. На мгновение в окне мелькнуло сухое, покрытое морщинами лицо, а затем оно исчезло так же внезапно, как и появилось. Здесь никто не будет звонить в полицию, чтобы сообщить о похищении девушки. В конце концов, сколько таких, как она, каждый день пропадают прямо посреди белого дня, в центре мегаполисов? Что уж говорить о притаившемся в лесной чаще поселке, казалось бы, просто созданном для того, чтобы здесь каждый день похищали молодых девушек.

Он покинул свое укрытие и встал на открытом месте так, чтобы она его видела. Без этого его месть была бы неполной. В ее глазах вспыхнул испуг, в его - мрачное удовлетворение, когда их глаза встретились. Затем ей на голову надели черный мешок. Один из демонов перебросил пленницу себе через плечо, а затем исчез вместе с ней.

В воздухе появился знакомый терпкий запах. Белл не шелохнулся, игнорируя леденящую дрожь, охватившую все его тело.

– Почему вы ждали столько лет, прежде чем сделать это?

– Потому что до этого было рано. Какой смысл просто убить жницу, если на ее месте появится другая?

– Зачем вам вообще хотеть ее смерти? У меня, по крайней мере, была причина. Я должен был отомстить за смерть своих родителей, в чем поклялся на их могиле.

Демон наградил его кривой усмешкой.

– Ты сделал это для себя, а не для них, ведь смерть дочери не воскресит твоих родителей из мертвых. И не отпирайся, сам знаешь, что я прав. Ведь ты всегда знал об этом, так ведь?

Белл ничего не ответил.

– Что и требовалось доказать. У меня тоже были свои причины. Ты хочешь знать, почему именно сейчас? Хорошо, это будет моим последним одолжением тебе, мой друг. К моему огромному сожалению, твоя сестра больше ничем не может быть для меня полезна. Разве что даст бессмертие моему мальчику.

– Сему?

Демон кивнул.

– Все-таки не понимаю, почему вы не убили ее раньше? И зачем спасли меня?

– Возможно, это было просто минутной блажью. В тот вечер, когда я впервые увидел тебя, ты был таким несчастным, преданным, раздавленным. Я тоже был таким когда-то очень давно, когда Египетские пирамиды были еще молодыми, а Солнце находилось ближе к Земле.