– В движении, как и всегда, движение - и есть жизнь. Простого существования мне недостаточно.

Крайм усмехнулась.

– Странные рассуждения для жницы, тем более той, которая решила пойти против Ада, - рефлекторно она бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, встретившись глазами с Каем.

Могу поспорить, что ты слышишь каждое наше слово, демон.

И еще неизвестно, в чьей ты команде.

Накануне вечером между Крайм и Фиби состоялся серьезный разговор о предстоящей поездке и том, что в ней, черт побери, не место демону. Тем более, Каю. Несмотря на все разумные доводы, Фиби отказалась слушать или же слышать ее и продолжала стоять на своем: она поедет только с ним. По человеческим меркам Крайм была молода, но даже ее опыта было достаточно, чтобы сказать: ничем хорошим отношения между демоном и жницей не кончатся. Ей одновременно было жаль Фиби, но и разбирал гнев из-за ее упрямства. Что ж, каждый сам роет себе могилу.

– И как помощь мне вписывается в твои жизнеутверждающие планы?
– поинтересовалась она, впившись взглядом в Кая. Казалось, еще мгновение, и стекло покроется сеткой трещин. Пусть, если хотя бы один из осколков вопьется ему в глаз.

Фиби подобралась в кресле, смахнув с глаз челку.

– Пока что не знаю. Сказать по правде, мне ужасно надоело обдумывать каждый свой шаг и постоянно прокручивать в голове все свои ошибки. Как будет, так и будет. Если выживу, будет о чем вспомнить потом, если нет, то нет. Окончательная смерть так же ничуть меня не пугает.

– А ты, герой-любовник, готов рискнуть своими потрохами, чтобы помочь мне? Только, пожалуйста, не прикидывайся, будто ты не слушаешь.

Демон усмехнулся, перехватив ее взгляд в том же зеркале.

– Ради тебя нет, ради Фиби - да.

– Считай, что я мысленно закатила глаза. Понимаешь, мне нельзя отвлекаться от дороги даже ради такого удовольствия, как беседа с тобой.

– Не забудь про поворот, - напомнила Фиби.

– Почему ты все время заступаешься за него?
– прошипела Крайм.

– Я не заступаюсь. На самом деле, мне все равно, хоть подеритесь между собой, но только так, чтобы я не видела. У меня уже голова трещит от ваших перебранок, - после небольшой паузы она добавила.
– И от твоего пения. А еще, Кай, я вижу, что наушники не включены в плеер... Вы двое просто ужасны. Если продолжите вести себя в том же духе, то к концу месяца мы просто поубиваем друг друга.

– Могу тебя обрадовать, мы уже почти на месте. И так, наша первая остановка.

Фиби посмотрела на дорожный знак. Захолустный городишка у черта на куличиках, с населением примерно тысяча человек.

Крайм припарковалась у автозаправки, откуда открывался прекрасный вид на порядком обгоревший бар на противоположном конце улицы, и величественные развалины нескольких грузовиков без колес и большинства запчастей, чьи покрытые ржавыми пятнами бока тускло блестели в лучах заходящего солнца.

– Обалденное место, - прокомментировал Кай.
– Очередная серия "От заката до рассвета" начинается.

– Первый демон, у которого может находиться часть моего семейного наследия, обитает неподалеку. И, думаю, у него были причины, чтобы запереть себя в этой дыре.

/////

Она смотрела в зеркало, снова и снова подходя к нему, а затем отдаляясь на несколько шагов, узнавая себя и одновременно нет. Такого резкого скачка во взрослении давно уже не было. И это действительно обескураживало: еще несколько дней назад ты ребенок, а сейчас уже подросток.

Детские скучные книги теперь особенно раздражали, как и чересчур светлая комната с золотисто-розовыми шторами и таким же покрывалом. Большинство вещей, которые ей выделили, сегодня этим утром уже попросту не налезли на Андромеду, а те, в которые она кое-как умудрилась втиснуться, смешно висели на худой фигуре с длинными бледными конечностями. Попробуй ни быть бледной, когда тебе не разрешают даже выходить из дома.

Тринадцать? Четырнадцать? Пятнадцать? Андромеде всегда с трудом удавалось определять человеческий возраст. Границы между детством и юношеством, юношеством и зрелостью, зрелостью и старостью казались такими размытыми, что практически не имели смысла.

Ее размышления прервали негромкие шаги по коридору. Сначала она даже решила, что ей показалось, так как к ней никто никогда не заходил. Даже за завтраком она спускалась на кухню, где ей предстояло есть в тишине под пристальным вниманием прислуги. Но нет, это действительно были реальные шаги. Андромеда замерла, глядя в зеркало на собственное изменившееся лицо, похожее на лицо одинокой девочки, которая недавно потеряла мать, но принадлежавшее совершенно другому человеку.

Дверь открылась, и в комнату вошла Фелиция - женщина, которая могла менять свой облик. А если точнее, которая могла внушить другим, что она может менять свой облик. Больше у нее не было властью над Андромедой. Она подошла к девочке и остановилась перед зеркалом. На ее лице появилось удовлетворение.

– Тебе нужная новая одежда, дорогая моя. Ты получишь ее сегодня же.

Она никогда не спрашивала, только утверждала.

Фелиция провела ладонью с длинными ухоженными ногтями по волосам Андромеды, а затем задрала вверх ее голову, разглядывая определенно более взрослые черты лица.