Хозяева вышли за ворота.

Немного времени спустя дверь избы приоткрылась, показалось востроносое мальчишечье лицо:

— Феклуша, так я быстро! Одним глазком посмотрю только — и назад!

Он захлопнул двери и тоже выбежал со двора.

Полкан выждал ещё с минуту, рывком поднялся и потрусил через двор к избе.

Дверь была тугая. Полкан поскрёбся в неё, но понял: не открыть.

Он пошёл вдоль стены, принюхиваясь, и не обращая внимания на странный переполох в курятнике. Чуяли опасность куры, квохтали.

Ничего.

Пусть квохчут. Все равно на разговенье половине кур головы пооткручивают.

* * *

Феклуша лежала на лавке. Занавеска была отдёрнута. Подложив под голову руку, глядела на мальчонку, сидевшего у печи и деловито рассматривавшего полено.

— Ну, чего ты на него смотришь? — ласково сказала Феклуша. — Это полено. Им печку топят.

— Пецьку, — заботливо повторил малыш.

— Ну да, печку. Чтобы в избе тепло было.

— Теп-о, — подтвердил мальчонка и заулыбался.

Тепло он любил.

Покрутив полено так и этак, отщипнул от него тонкую щепку.

— А это — щепка, — сказала Феклуша. — Ею можно печку растапливать.

Малыш поднял голову, с интересом слушая Феклушу.

— Но ты смотри, осторожней: щепка острая, пораниться можно.

— О-остая, — сказал малыш и вдруг заревел, — кольнул себя нечаянно щепкой в голенький живот.

— Говорила же тебе! — сердито сказала Феклуша. — Брось её, это бяка!

— Бя-ка! — повторил малыш и отшвырнул и щепку, и полено.

Внезапно в сенях загремело.

Феклуша приподняла голову:

— Кто там? Ты, Митька?

Внутренняя дверь вздрогнула: кто-то открывал её, словно наваливаясь всем телом.

Со скрипом дверь стала отворяться.

— Ой! Митька! Да не пугай же ты меня! — сказала Феклуша, и вдруг осеклась.

На пороге стояла большая тёмная собака с проседью. Дышала, свесив длиннющий язык, глядела как-то необычно, почти весело.

— Ты чья? — опомнившись, спросила Феклуша. — Зачем пришла, а?

Собака глядела молча, вильнула хвостом. Малыш внезапно перевернулся на живот, и где ползком, где на корточках, двинулся к ней.

— Собацька! — радостно запищал он.

И вдруг грохнуло, зазвенело. Маленькое дальнее окошко, выходившее в палисадник, разбилось, и в горницу влетела страшная окровавленная собака. Малыш сел, испуганно посмотрел на неё; рот его перекосился и он отчаянно, в голос, заревел.

— Феденька! Федя!! — закричала Феклуша, и стала торопливо сползать с лавки.

В то же мгновение пёс, стоявший у дверей, начал менять свой облик быстро и неуловимо. Он поднялся на задние лапы, начал вытягиваться вверх, расти вширь. Вот у него уже появились, вместо лап, руки и ноги, и странная полузвериная голова с человеческими глазами.

Малыш заорал уже благим матом. Феклуша доползла на локтях и коленях до мальчика, схватила его в охапку, прижала к себе; села и стала отползать назад, за печь, изо всех сил отталкиваясь от пола замотанными марлевыми повязками распухшими ногами. Она не кричала. Но рот у неё был открыт, и казалось, немой невыносимый вопль висел в избе.

Окровавленный пёс совершил громадный прыжок прямо к Феклуше. Ещё миг — и он дотянулся бы окровавленной пастью до её ног, — и в этот миг существо, которое только что было весёлым незнакомым псом, вдруг протянуло к Полкану мохнатую руку.

Рука крепко схватила взбесившегося Полкана за загривок. Легко оторвала от пола и с силой отшвырнула к дверям. Полкан ударился о дверь, упал, но тут же вскочил и без промедления снова кинулся к Феклуше. Из пасти у него клочьями падала розовая слюна.

Мохнатый защитник снова перехватил его, на этот раз двумя руками. Одна держала пса за загривок, другая — за горло. Полкан, повисший в воздухе, изогнулся, бешено забил лапами. Существо издало горловой звук, и двинулось к дверям. Держа Полкана на весу, открыло двери и исчезло. В сенях опять что-то загремело, и жуткий тёмный голос произнёс по слогам:

— Опять ты мешаешь мне, Сарама…

Хлопнула дальняя входная дверь. На минуту стало тихо. А потом издалека, из-за овина, донёсся жалобный собачий визг. И стало тихо.

Феклуша, прижав к себе мальчонку, в ужасе смотрела на дверь, рукой пыталась нащупать позади себя лавку — и не могла.

Капли человеческой крови светились на полу там, где существо держало бешеного пса, цепочкой вели к порогу, и дальше, за порог.

Феклуша быстро перекрестила судорожно всхлипывавшего мальчика, и стала креститься сама.