— Соседи сказали.

— Какие соседи?

— Ну… — милиционер слегка замялся. — Ваши соседи.

— Это кто ж тут у нас вам про меня докладывает?

Милиционер понял, что попал впросак, и решил перейти в наступление:

— Так собака, говорю, появилась, или нет?

Баба — чего уж отпираться, — согласилась:

— Появилась… Да не успела появиться, а вы уже тут как тут.

— Я на службе, — довольный собой, ответил милиционер. — Служба у нас такая… Собака, значит, ваша. А где она была всё это время?

— А вам-то какая забота?

— Нам забота есть, — суровым голосом сказал милиционер. — В городе появились случаи бешенства. Много больных собак. Вот я и интересуюсь, не больна ли ваша собака.

— Нет, не больна, — отрезала баба.

— А вы что, ветеринар? — почти иронически спросил милиционер.

— Вот же прицепился, — как бы про себя сказала баба. И сказала погромче: — Я что, не видела бешеных собак? Да я в деревне выросла, и здесь сколько лет живу, всегда с собаками. И бешеных видела, и всяких. Здоровую собаку от бешеной всегда отличить смогу.

— Да я и не спорю, — миролюбиво сказал милиционер. — Только порядок сейчас такой: всех новых собак положено сводить к ветеринару, чтобы он справку дал. А без справки собака как бы недействительная. Её могут случайно отловить.

— Как это — "случайно"? — насторожилась баба.

— Ну, допустим, вы её выпустите погулять, а на улице её и поймают. Всем патрулям сейчас приказано собак без хозяев ловить, усыплять, и доставлять в питомник.

— На улицу мы её не пустим, — сказала баба. — Да он и сам не пойдёт. Видать, тоже наслышан про ваши "неувязочки". Вам неувязочки, а детям — горе.

— Ладно, — сказал милиционер. — Как зовут собаку? Мне записать надо.

— Тарзан.

— Сколько лет?

— А кто ж считал? Ну, Алёнке шесть в том году исполнилось, а Тарзан уже был, когда она родилась. Родители Алёнкины его щеночком под воротами подобрали. Подкинул кто-то. Пока маленький-то был — ещё ничего, а вот вырос, — целый конь, так одни хлопоты с ним. Весь палисадник, говорю, засрал… Извините, конечно, на таком слове.

— Ну, ладно. Запишем — "семь лет".

— Да ему все девять, — возразила баба просто так, из желания противоречить этому странному "помощнику участкового", который о заговорённый порог запнулся.

— Хорошо, — легко согласился милиционер, — запишем: "девять".

Он захлопнул планшетку, оглядел кухню, хмыкнул. Внезапно встал.

— В общем, так, хозяйка… Вам необходимо в трёхдневный срок получить справку у ветеринара, что собака здоровая. Мы проверим. А, кстати, это не она? Вернее, он.

Милиционер смотрел в дальнее окошко, выходившее во двор. Там по дорожке мимо дровяника носился Тарзан, а его догоняли мальчишка и девочка.

— Он и есть, — подтвердила баба.

Милиционер внимательно смотрел ещё с полминуты, потом повернулся, надел шапку, попрощался и ушёл. Кстати, переступая через порог, он почему-то высоко поднимал ноги.

Алёнка влетела в избу румяная, весёлая.

— Баба, а кто это к нам приходил?

— Кто-кто… милиционер приходил.

— Зачем? — округлила глаза Алёнка.

— Ох… Про Тарзана твоего всё выспрашивал. Где он был, да почему нет справки от ветеринара. Говорит, справки сейчас у всех должны быть, что собака не бешеная. Иначе, говорит, его это… случайно поймают и усыпят… — И добавила тихо: — Вот же нелюди! Нелюди и есть…

— И что, у всех соседей такие справки есть? — спросила Алёнка.

Баба остановилась, подумала. С удивлением взглянула на Алёнку.

— А ведь верно! И как это мне самой на ум не пришло? Пойду-ка я к бабе Клаве. Да к Наде зайду. Поспрашиваю. У них-то тоже кобели есть.

И баба, прикрикнув:

— А ты сядь, поешь! — стала одеваться.

* * *

Она вернулась через час, сердитая, тронь, — зашипит.

— Что, баба? — спросила Алёнка. — Узнала про справку?

— Узнала, — кратко ответила баба и больше ничего не сказала.

Алёнка заперла Тарзана в стайке, чмокнула его в лоб на прощанье, и побежала домой.

Было уже темно. По радио рассказывали об успехах какого-то завода, который возглавил новый директор, или, по-новому, "внешний управляющий".

Баба поставила на стол тарелки с супом, нарезала хлеба, вскипятила чайник.

Алёнка потренькала жестяным умывальником, наскоро вымыв руки.

Сели ужинать. Алёнка съела всё и попросила добавки.

— Ну, ты сегодня прямо молодец, — сказала баба, наливая добавки, и почему-то вздохнула.