— Враги нападают!

Он быстро прополз, развернулся ногами вперед и, спрыгнув в шахту, посмотрел наверх.

— Быстрее, владыка магистр кузницы, тебе надо торопиться! Двигайся мимо шахты и не останавливайся. Я задержу их здесь.

Кластрин проскользнул вперед. Сверху раздался звук царапающих металл когтей, но технодесантник не стал поднимать взгляд. Он протиснулся над головой Гентиса и пополз дальше по тоннелю. Кровопийца полез вслед за ним, спиной вперед. Он начал стрелять, когда магистр кузницы прополз четыре метра.

Кластрин двинулся дальше, молясь Богу-Машине и Императору за душу Гентиса. За его спиной становились все интенсивнее звуки битвы: верещание чужаков, отдававшее в замкнутом пространстве металлическим эхом, и рявканье болт-пистолета. Зловоние крови генокрадов пропитало воздух.

Кластрин неуклюже развернул свои широкие плечи. Обслуживающие тоннели были предназначены для дронов или неизмененных людей, а не гигантов, подобных космодесантникам. Прижав руки к груди, магистр кузницы с трудом пытался открыть панель доступа. За его спиной Гентис в голос повторял боевые кличи своего ордена. В замкнутом пространстве шум оружия стал оглушающим. Визг и глухой стук оповещали о смерти ксеносов, которые падали в шахту и отскакивали от ее стен.

Даже несмотря на шум, Кластрин услышал щелчок пустой обоймы в болт-пистолете Гентиса и лязг, когда он выбросил оружие. Космодесантник запел боевой гимн Кровопийц, незнакомый Кластрину. Гентис готовился к смерти.

Панель выскочила из креплений. Воздух подул из тоннеля в вакуум коридора доступа к воздушному шлюзу.

Кластрин глубоко вдохнул, наполняя два легких, с которыми родился, и третье, дарованное ему орденом. Изогнувшись, он прополз в отверстие и спрыгнул в коридор.

Брат Гентис пел:

— Ло! Я вижу крылья Сангвиния! Они защищают меня от вреда! Они возносят меня над битвой!

Атакующий его генокрад скрючился в устье тоннеля. Тело ксеноса изогнулось в невозможной для человека позе. Когти оцарапали Гентиса, оставив на его черепе кровавые полосы. Космодесантник схватил один из верхних когтей левой рукой и резко дернул к стене тоннеля. Генокрад шипел и сопротивлялся, остальные его руки запутались позади той, которую удерживал Гентис. Полый язык ксеноса облизывал черные зубы. Желтые глаза чужака мерцали. Гентис чувствовал их силу, чувствовал, как они пытаются подчинить себе его волю, но он был братом из ордена Кровопийц, и уловки ксеносов не имели над ним власти.

— Кровь — это жизнь, жизнь — это кровь, пока мы живы — мы исполняем наш долг, с помощью крови мы продолжаем жить! — Его голос становился все более звучным. — Забери мою кровь, забери мою жизнь, но никогда не заставишь меня отступиться от долга, даже если моя кровь будет засыхать на песке, а жизнь будет покидать меня и уйдет!

Гентис глубоко вонзил боевой нож в уставившийся на него глаз генокрада и провернул лезвие, пока оно не заскребло по кости. Конвульсии ксеноса были настолько сильными, что сбросили хватку Гентиса. Конечности генокрада отбивали по металлу барабанную дробь смерти.

Поднялся ветер, дующий в сторону коридора, куда ушел Кластрин. Гентис был рад, что магистру кузницы Новадесанта удалось добраться до пути доступа к воздушному шлюзу. Кровопийца запел громче, перекрикивая вой декомпрессии, и отошел назад, оставив мертвого генокрада закрывать проход. Труп схватила и утащила пара больших пурпурных рук. Мертвый ксенос упал в шахту и скрылся из вида. С конца коридора на космодесантника смотрели три новых чужака. Не тратя времени, следующий монстр заполз в узкое пространство. Он подогнул ноги и стремительно приближался. Гентис рассмеялся:

— Придите, придите и сразитесь со мной, грязные чужаки! Брат Гентис еще не получил свое!

Тело Кровопийцы пело от возбуждения, его наполняла радость битвы, бодрящая и придающая уверенность в цели. На задворках души он чувствовал ноющую боль. Он участвовал в ритуале Холоса неделю назад, и «жажда» снова начинала мучить его. Но Гентису было все равно.

— Вот — битва! В ней — истинное служение! Служение рождает радость! Радость рождает смерть! — кричал он.

Гентис глубоко ощущал эту радость. Для него и таких, как он, во всей Галактике не было цели более великой, чем сражаться во имя Императора.

Генокрад бросился на него, вытянув верхние когти. Гентис отбил один в сторону и вонзил нож в хитин второго. Ксенос издал странный недовольный клекот и рванул свою руку назад, выдернув у Кровопийцы нож.

Гентис, смеясь, пел Сангвис Моритура:

— Кровь, дарующая жизнь, быстра! Лишь в смерти она остановится!

Он отвел в стороны когти генокрадов, отбил их сильными руками.

— Пусть мою кровь нелегко будет остановить, пусть льется неудержимым потоком, когда от моих рук погибнут те, кто ее пролил!